Конец игры - [11]
Клов. Похоже, что да.
Закрывает крышку, выпрямляется. Хамм снимает свой колпак. Пауза. Хамм снова надевает колпак.
Хамм(все еще держась рукой за колпак). А Нагг?
Клов поднимает крышку мусорного ящика Нагга, наклоняется. Пауза.
Клов. Похоже, что нет.
Закрывает крышку, выпрямляется.
Хамм(убирая руку с колпака). Что он делает?
Клов поднимает крышку мусорного ящика Нагга, наклоняется. Пауза.
Клов. Он плачет.
Клов закрывает крышку, выпрямляется.
Хамм. Стало быть, он жив. (Пауза.) Ты когда-нибудь был хоть на мгновение счастлив?
Клов. Насколько мне известно, нет.
Молчание.
Хамм. Отвези меня к окну.
Клов идет к креслу.
Я хочу почувствовать свет у себя на лице.
Клов толкает кресло вперед.
Ты помнишь, как плохо это у тебя выходило, когда ты только начинал вывозить меня на прогулки. Ты брался за кресло слишком высоко. Каждый раз, делая шаг вперед, ты меня чуть не переворачивал! (Старческое бормотание.) Хе-хе, и повеселились же мы вдвоем, вот УЖ повеселились! (Мрачно.) Потом мы приспособились.
Клов останавливает кресло у правого окна.
Уже приехали? (Пауза. Откидывает голову назад. Пауза.) Сейчас день?
Клов. Во всяком случае, не ночь.
Хамм(в ярости). Я спрашиваю тебя, день ли сейчас!
Клов. Да.
Молчание.
Хамм. Занавеска не задернута?
Клов. Нет.
Молчание.
Хамм. Какое это окно?
Клов. Оно выходит на землю.
Хамм. Я так и знал! (С яростью.) Но с этой стороны нет света! Давай к другому!
Клов толкает кресло вперед по направлению к другому окну.
На землю, подумать только!
Клов останавливает кресло у другого окна. Хамм откидывает назад голову.
Вот здесь и вправду свет! (Пауза.) Похоже на солнечные лучи. (Пауза.) Их нет?
Клов. Нет.
Хамм. А разве не солнечные лучи я чувствую сейчас на лице?
Клов. Нет.
Молчание.
Хамм. Я очень белый? (Пауза. Яростно.) Я спрашиваю тебя, очень ли я белый!
Клов. Не больше, чем обычно.
Молчание.
Хамм. Открой окно.
Клов. Зачем?
Хамм. Я хочу послушать море.
Клов. Ты не услышишь его.
Хамм. Даже если ты откроешь окно?
Клов. Не услышишь.
Хамм. Значит, не стоит и открывать?
Клов. Не стоит.
Хамм(яростно). Тогда открой его!
Клов поднимается по стремянке, открывает окно. Пауза.
Ты открыл?
Клов. Да.
Молчание.
Хамм. Ты клянешься мне, что открыл?
Клов. Да.
Молчание.
Хамм. Ну что ж… (Пауза.) Море, наверно, совсем спокойное. (Пауза. Яростно.) Я спрашиваю тебя, спокойное ли оно!
Клов. Да.
Хамм. Это потому, что больше нет мореходов. (Пауза.) Ты как-то вдруг стал очень неразговорчив. (Пауза.) С тобой все в порядке?
Клов. Мне холодно.
Хамм. Какой у нас теперь месяц? (Пауза.) Закрой окно, мы возвращаемся.
Клов закрывает окно, спускается с лестницы, отвозит кресло на место, и сам встает сзади за креслом.
Голова его опущена.
Не стой там, мне становится страшно.
Клов возвращается на свое место у кресла.
Отец! (Пауза. Громче.) Отец! (Пауза.) Пойди посмотри, слышал ли.
Клов идет к мусорному ящику Нагга, поднимает крышку, наклоняется над ним.
Слышны неразборчивые слова. Клов выпрямляется.
Клов. Да.
Хамм. Оба раза?
Клов наклоняется. Слышны неразборчивые слова. Клов выпрямляется.
Клов. Один-единственный.
Хамм. Первый или второй?
Клов наклоняется. Слышны неразборчивые слова. Клов выпрямляется.
Клов. Он не знает.
Хамм. Должно быть, второй.
Клов. Невозможно определить.
Клов закрывает крышку.
Хамм. Он все еще плачет?
Клов. Нет.
Хамм. Бедные мертвецы! (Пауза.) Что он делает?
Клов. Сосет свое печенье.
Хамм. Жизнь продолжается.
Клов возвращается на свое место у кресла. Молчание.
Дай мне плед, я окоченел.
Клов. Нет больше пледов.
Молчание.
Хамм. Поцелуй меня. (Пауза.) Ты не хочешь меня поцеловать?
Клов. Нет.
Хамм. В лоб.
Клов. Я никуда не хочу тебя целовать.
Молчание.
Хамм(протягивая руку). По крайней мере, дай мне руку. (Пауза.) Ты не хочешь дать мне руку?
Клов. Я не хочу до тебя дотрагиваться.
Молчание.
Хамм. Дай мне песика. (Клов ищет собачку.) Нет, не стоит.
Клов. Ты не хочешь свою собаку?
Хамм. Нет.
Клов. Тогда я ухожу.
Хамм(опустив голову, рассеянно). Верно.
Клов идет к двери, оборачивается.
Клов. Если я не убью эту крысу, она умрет.
Хамм(так же). Верно.
Клов выходит. Пауза.
Моя очередь. (Достает платок, разворачивает его, держит его расправленным перед собой.) Мы продолжаем. (Пауза.) Мы плачем, плачем, — просто так, просто чтобы не смеяться, и мало-помалу… нас охватывает печаль. (Складывает платок, кладет его в карман, немного приподнимает голову.) Все те, кому я мог бы помочь. (Пауза.) Помочь! (Пауза.) Спасти. (Пауза.) Спасти! (Пауза.) Они выползают из всех углов. (Пауза. Яростно.) Ну подумайте, подумайте сами, говорю я; вы ведь все равно здесь, на земле, от этого нет спасения! (Пауза.) Убирайтесь прочь и любите друг друга! Лижите друг друга, если вам так уж хочется! (Пауза. Более спокойно.) И если они не просили хлеба, значит, им нужны были пирожные. (Пауза. Яростно.) Убирайтесь с глаз моих, трахайтесь там по углам! (Пауза. Тихо.) Все это, все это! (Пауза.) Даже настоящей собаки, и той нет! (Более спокойно.) В моем начале мой конец, и все-таки мы продолжаем. (Пауза.) Может, мне стоит продолжить мою историю, закончить ее и начать другую. (Пауза.) Может, мне стоит броситься на землю. (С трудом приподнимается и снова падает в кресло.) Вцепиться ногтями в трещины на полу и ползти вперед, отталкиваясь руками.
Пьеса написана по-французски между октябрем 1948 и январем 1949 года. Впервые поставлена в театре "Вавилон" в Париже 3 января 1953 года (сокращенная версия транслировалась по радио 17 февраля 1952 года). По словам самого Беккета, он начал писать «В ожидании Годо» для того, чтобы отвлечься от прозы, которая ему, по его мнению, тогда перестала удаваться.Примечание переводчика. Во время моей работы с французской труппой, которая представляла эту пьесу, выяснилось, что единственный вариант перевода, некогда опубликованный в журнале «Иностранная Литература», не подходил для подстрочного/синхронного перевода, так как в нем в значительной мере был утерян ритм оригинального текста.
В сборник франкоязычной прозы нобелевского лауреата Сэмюэля Беккета (1906–1989) вошли произведения, созданные на протяжении тридцати с лишним лет. На пасмурном небосводе беккетовской прозы вспыхивают кометы парадоксов и горького юмора. Еще в тридцатые годы писатель, восхищавшийся Бетховеном, задался вопросом, возможно ли прорвать словесную ткань подобно «звуковой ткани Седьмой симфонии, разрываемой огромными паузами», так чтобы «на странице за страницей мы видели лишь ниточки звуков, протянутые в головокружительной вышине и соединяющие бездны молчания».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пьеса ирландца Сэмюэла Беккета «Счастливые дни» написана в 1961 году и справедливо считается одним из знамен абсурдизма. В ее основе — монолог не слишком молодой женщины о бессмысленности человеческой жизни, а единственная, но очень серьезная особенность «мизансцены» заключается в том, что сначала героиня по имени Винни засыпана в песок по пояс, а потом — почти с головой.
Вошедший в сокровищницу мировой литературы роман «Моллой» (1951) принадлежит перу одного из самых знаменитых литераторов XX века, ирландского писателя, пишущего по-французски лауреата Нобелевской премии. Раздавленный судьбой герой Сэмюэля Беккета не бунтует и никого не винит. Этот слабоумный калека с яростным нетерпением ждет смерти как спасения, как избавления от страданий, чтобы в небытии спрятаться от ужасов жизни. И когда отчаяние кажется безграничным, выясняется, что и сострадание не имеет границ.