Конец игры - [13]
Знаешь, отчего она умерла, эта мамаша Пегг. От темноты.
Хамм(слабым голосом). У меня не было масла.
Клов(так же). Вот и нет, масло у тебя было!
Молчание.
Хамм. Ты смотришь в подзорную трубу?
Клов. Нет. Все и так ясно видно.
Хамм. Пойди принеси ее.
Молчание. Клов закатывает глаза, размахивает сжатыми кулаками. Теряет равновесие, хватается за стремянку. Спускается вниз на несколько ступенек, останавливается.
Клов. Одно мне непонятно. (Спускается на пол, останавливается.) Почему я все время тебе подчиняюсь. Ты можешь мне это объяснить?
Хамм. Нет… Может, это жалость. (Пауза.) Какая-то великая жалость. (Пауза.) Ох, тебе будет плохо, тебе будет плохо.
Молчание. Клов начинает ходить по комнате. Он ищет подзорную трубу.
Клов. Я устал от всех ваших историй, очень устал. (Продолжает искать.) Ты случайно на ней не сидишь?
Сдвигает кресло в сторону, смотрит на то место, где оно только что стояло, снова начинает искать.
Хамм(с тоской). Не оставляй меня там!
Клов раздраженно ставит кресло на прежнее место, снова начинает искать. (Слабым голосом.) Я точно в центре?
Клов. Понадобился бы микроскоп, чтобы определить… (Замечает подзорную трубу.) А, наконец-то! (Берет подзорную трубу, идет к стремянке, поднимается по ступенькам, направляет подзорную трубу наружу.)
Хамм. Отдай мне песика.
Клов(продолжает смотреть). Замолчи.
Хамм(громче). Отдай мне песика!
Клов роняет подзорную трубу, хватается руками за голову. Пауза. Быстро спускается по стремянке, ищет собачку, находит ее, поднимает с пола, быстро подходит к Хамму и изо всех сил ударяет его собачкой по голове.
Клов. Вот тебе твой песик!
Собачка падает на пол. Пауза.
Хамм. Он меня ударил.
Клов. Ты приводишь меня в ярость, я просто в ярости!
Хамм. Если уж нужно меня бить, ударь меня топором. (Пауза.) Или тростью, слышишь, ударь меня тростью. Но не песиком. Тростью. Или топором.
Клов поднимет собачку и дает ее Хамму. Хамм прижимает ее к себе.
Клов(умоляющим голосом). Давай перестанем играть!
Хамм. Никогда! (Пауза.) Положи меня в гроб.
Клов. Нет больше гробов.
Хамм. Пусть тогда все кончится!
Клов идет к стремянке. (Яростно продолжает.) И пусть все взорвется!
Клов поднимается по стремянке, останавливается, спускается, ищет подзорную трубу, поднимает ее, снова поднимается по стремянке, поднимает подзорную трубу вверх, к окну.
Умерла от темноты! А как насчет меня? Меня кто-нибудь когда-нибудь прощал?
Клов(опуская подзорную трубу, поворачивается к Хамму). Что? (Пауза.) Это ко мне относилось, то что ты сейчас сказал?
Хамм(с гневом). Это была реплика в сторону! Идиот! Ты что, в первый раз слышишь реплику в сторону? (Пауза.) Я готовлюсь к своему последнему монологу.
Клов. Предупреждаю. Я посмотрю, конечно, на эту дрянь снаружи, раз уж ты приказал. Но это точно в последний раз. (Направляет подзорную трубу наружу.) Ну-ка, посмотрим… (Водит подзорной трубой из стороны в сторону.) Ничего… ничего… хорошо… очень хорошо… ничего… замеча… (Вздрагивает, опускает подзорную трубу, проверяет ее, снова направляет подзорную трубу наружу. Пауза.) Ай-яй-яй!
Хамм. Опять осложнения!
Клов спускается со стремянки.
Лишь бы только это не развилось в самостоятельный сюжет!
Клов подвигает стремянку поближе к окну, поднимается по ступенькам, направляет подзорную трубу наружу. Пауза.
Клов. Ай-яй-яй!
Хамм. Что там, листок? Цветок? Поми… (зевает)…дор?
Клов(смотрит). К черту помидоры! Там кто-то есть! Кто-то есть!
Хамм. Ну что ж, нужно его прикончить.
Клов спускается со стремянки.
Кто-то есть! (Звенящим голосом.) Выполни свой долг!
Клов поспешно идет к двери.
Да нет, не стоит.
Клов останавливается.
На каком расстоянии?
Клов возвращается к стремянке, поднимается по ступенькам, направляет подзорную трубу наружу.
Клов. Метрах в шестидесяти… в сорока.
Хамм. Приближается? Удаляется?
Клов(продолжая смотреть). Стоит неподвижно.
Хамм. Какого пола?
Клов. Какая разница? (Открывает окно, высовывается наружу. Пауза. Выпрямляется, опускает подзорную трубу, поворачивается к Хамму. Испуганно.) Похоже на маленького мальчика.
Хамм. Чем занимается?
Клов. Что?
Хамм(яростно). Что он делает?
Клов(испуганно). Не знаю я, что он делает! Что обычно делают дети. (Направляет подзорную трубу наружу. Пауза. Опускает подзорную трубу, поворачивается к Хамму.) Похоже, что он сидит на земле, прислонившись к чему-то.
Хамм. Прислонившись к отваленному могильному камню. (Пауза.) Твое зрение улучшается. (Пауза.) Он наверняка смотрит на дом глазами умирающего Моисея.
Клов. Нет.
Хамм. Куда же он смотрит?
Клов(яростно). Не знаю я, куда он смотрит! (Направляет подзорную трубу наружу. Пауза. Опускает подзорную трубу, поворачивается к Хамму.) Может, на свой пупок. Во всяком случае, в этом направлении. (Пауза.) А к чему весь этот допрос?
Хамм. Может, он умер.
Клов. Пойду посмотрю. (Спускается со стремянки, бросает подзорную трубу на пол, идет к двери, останавливается.) Я возьму трость. (Ищет трость, поднимает ее с пола, идет к двери.)
Хамм. Не стоит.
Клов(останавливается). Как это — не стоит? Возможно, он породит других?
Хамм. Если он существует, он либо придет сюда, либо умрет там. Если он не существует, то тем более не стоит.
Пьеса написана по-французски между октябрем 1948 и январем 1949 года. Впервые поставлена в театре "Вавилон" в Париже 3 января 1953 года (сокращенная версия транслировалась по радио 17 февраля 1952 года). По словам самого Беккета, он начал писать «В ожидании Годо» для того, чтобы отвлечься от прозы, которая ему, по его мнению, тогда перестала удаваться.Примечание переводчика. Во время моей работы с французской труппой, которая представляла эту пьесу, выяснилось, что единственный вариант перевода, некогда опубликованный в журнале «Иностранная Литература», не подходил для подстрочного/синхронного перевода, так как в нем в значительной мере был утерян ритм оригинального текста.
В сборник франкоязычной прозы нобелевского лауреата Сэмюэля Беккета (1906–1989) вошли произведения, созданные на протяжении тридцати с лишним лет. На пасмурном небосводе беккетовской прозы вспыхивают кометы парадоксов и горького юмора. Еще в тридцатые годы писатель, восхищавшийся Бетховеном, задался вопросом, возможно ли прорвать словесную ткань подобно «звуковой ткани Седьмой симфонии, разрываемой огромными паузами», так чтобы «на странице за страницей мы видели лишь ниточки звуков, протянутые в головокружительной вышине и соединяющие бездны молчания».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пьеса ирландца Сэмюэла Беккета «Счастливые дни» написана в 1961 году и справедливо считается одним из знамен абсурдизма. В ее основе — монолог не слишком молодой женщины о бессмысленности человеческой жизни, а единственная, но очень серьезная особенность «мизансцены» заключается в том, что сначала героиня по имени Винни засыпана в песок по пояс, а потом — почти с головой.
Вошедший в сокровищницу мировой литературы роман «Моллой» (1951) принадлежит перу одного из самых знаменитых литераторов XX века, ирландского писателя, пишущего по-французски лауреата Нобелевской премии. Раздавленный судьбой герой Сэмюэля Беккета не бунтует и никого не винит. Этот слабоумный калека с яростным нетерпением ждет смерти как спасения, как избавления от страданий, чтобы в небытии спрятаться от ужасов жизни. И когда отчаяние кажется безграничным, выясняется, что и сострадание не имеет границ.