— Божечки, а я его жду. — Мария сидела в машине сердитая. — Не был еще?
— Был, дохлое дело.
Мария хлопнула дверцей. Машина рванула с места.
— От везуха, — процедил Иван сквозь зубы.
Иван возился в огороде. С трудом выпрямился. Спину ломило непривычно, но приятно. 'Забытое чувство физической усталости. С удовольствием крякнул, осмотрелся, увидел впереди отца, согнувшегося над грядкой. Обошел его старик.
— Ну что, полегчало? — крикнул дед Кирилл.
Иван с удовольствием потянулся, вытер пот со лба.
— То-то же! Работу в колхозе проси. Нечего Марье глаза мозолить!
— А-а… — Иван раздраженно махнул рукой, злясь назойливости отца. Снова склонился над грядкой.
— Не «а-а». Мужчина без дела, что топор без топорища.
— Занимаюсь вот, — буркнул Иван.
— Это не то.
У ворот остановилась машина.
— Глянь-ка, ей-богу, Надежда подъехала! — крикнул старик и ринулся к воротам.
Иван за ним.
Надя, не торопясь, вышла из машины. От девочки на фотографии в школьной форме не осталось ничего. Встретив на улице, Иван бы не узнал ее: стройная, высокая, с тонкой талией, гордой, уверенной осанкой. Коротко взглянула, узнала. Как ножом срезала. Пошла навстречу деду. Расплылась в улыбке, расцеловала его. Видно, что любит. К ним подошел молодой мужчина — муж Нади.
— Отец, что ли, пожаловал? — негромко спросила Надя деда.
Дед кивнул.
— Ты уж поласковее с ним… — С нежностью и надеждой он смотрел на внучку. — Ну… ну…
Иван стоял растерянный.
— Здравствуй, папа, — сказала Надя. — Это мой муж.
Леонид с недоумением смотрел на Ивана, подал руку. Иван смутился — руки были перепачканы.
— Извините, — сказал он и спрятал руку за спину.
— Машину бы во двор поставить надо, — вежливо сказал муж.
Иван услужливо побежал отворять ворота. Надя проводила его долгим взглядом.
— Ну и ну, мирные переговоры в присутствии высоких сторон. Да, дед? — спросила Надя, наблюдая за суетящимся Иваном.
— Оно и так и этак, — сказал старик, — Гришка задумал жениться.
— Да? — приятно удивилась Надя. — А как же тогда городской вариант? Леонид ему место подыскал. Впрочем, это можно совместить.
— Мать в расстройстве, убивается.
— А ей-то что?
— Да Клавку Микусеву не хочет в невестки.
— Клавку Микусеву?! Он что ж это… перегрелся на деревенском солнышке?! Не тужи, дед. Мать в обиду не дадим.
Клавдия стояла у колодца и ждала Надю, которую издалека заприметила.
— Ой, кого вижу?! Наденька! — По Надиному лицу сразу поняла, зачем пожаловала золовка. — А я тебя с пустыми ведрами встречаю. Ой, не повезет.
— Вот, приехала. Дан, думаю, проведаю тебя, — поспешно сказала Надя.
…Клавдия несла коромысло с ведрами воды. Надежда шла рядом. Тут же бегали Клавдины дети.
— Твои-то как выросли! — улыбнулась на детей Надя. — Прибавки не случилось?
— Прибавка будет! — весело сказала Клавдия, открывая ногой калитку и пропуская впереди себя Надю.
— А не трудно одной с детьми? — Надя расхаживала по комнате, рассматривала фотографии на стенах.
— А я не одна, — беззаботно отозвалась Клавдия.
— Слышала. Тебе, значит, двоих деток мало?
— Мало. Я на мать-героиню замахнулась! И дети мне не в горе, а в радость.
— Ну и радуйся себе. Кто тебе мешает? — Надя начинала злиться. — Но не навязывай, пожалуйста, другим эту свою радость.
— Кому, например?!
— Моему братцу, например.
— Он меня любит!
— Тем более. Зачем же платить за это прекрасное чувство такой черной неблагодарностью?
— Какой еще неблагодарностью? Ты что, Надя? — Клавка разволновалась. — Что это ты такое говоришь?
— А то, что он, молодой парень, еще не жил, никого и ничего не видел. А ты его перечеркиваешь, по рукам, по ногам вяжешь, да еще радоваться советуешь. Тебе нужен мужик.
В хату вошел весь перемазанный в мазуте Гриша, веселый, оживленный. Увидел Надю.
— Ого! Чем обязаны? А, впрочем, все нормально. Шел нескончаемый поток гостей! — продекламировал он, подошел к Наде, чмокнул в щеку. — Привет, сестричка. Надеюсь, с добрыми вестями? Потому что во все времена гонцов с недобрыми вестями…
— Ну, конечно, с добрыми, — улыбнулась Надя и чмокнула Гришу, не касаясь перемазанной щеки. — Привет, брат-отшельник.
— На собственной белой яхте прикатили с попутным ветерком?
Надя, окинув взглядом перемазанного Гришу, спросила:
— Слушай, тебе не надоело в грязи копаться?
— Нет! Воды — полно, корыто не течет. А золотых рыбок — две. Вон плавают, кушать просят.
— Как мы и договорились, мой Леня нашел тебе место. Подробности дома с ним обсудишь. Место — любой позавидует. Корыто больше не потребуется.
— У тебя удивительное единодушие с папашей. Своей настойчивой просьбы я что-то не припоминаю, хотя… должность президента Академии Наук меня, пожалуй бы, устроила.
Надя засмеялась.
— Но, — продолжал Гриша. — Моя жена Клавдия Матвеевна, — он повернулся в сторону Клавы, церемонно раскланялся, повернулся к Наде, — моя жена Клавдия Матвеевна любит коров, а я люблю ее. А известно, что куда муж, то есть я хотел сказать, куда жена, туда и муж. В городе коровники>- не строят. А нитка за иголкой, иголка за ниткой.
— Муж?! — Надя была потрясена. — Ах, муж. Который по счету?
Гриша молча посмотрел на Надю и с грохотом распахнул дверь:
— Скажи спасибо, что родилась женщиной, а то пришлось бы собственным носом пересчитать все ступеньки. Шагай!
