Конан и слепая богиня - [6]

Северянин, поморщившись, невольно сжал пальцами нос и плюхнулся на шаткую лавочку возле дальней стены зала — так, чтобы, прислонившись к ней, прикрыть спину и получше осмотреться. Кувшин тёплого пива, кусок жёсткой говядины и чёрствый хлеб пока что сполна воплощали все его пожелания.

Завсегдатаи притона, которые при входе неизвестного мужчины смолкли на миг, снова вернулись к пьяному шуму и кутежу. Всех этих мужчин разных народностей объединяло одно: безоглядная жадность к деньгам и презрение ко всяческим правилам людской порядочности. Прислуживали им женщины с такими же холодными и жёсткими взглядами, как и у гостей. Помимо этого, в их взглядах тоже читалась жадность. Больше всех шума производили приказчики вендийских купцов, чьи головы были обёрнуты кусками грязной ткани. Они яростно о чём-то спорили с кофийскими торговцами лошадей, сидящими за тем же столом. Чуть далее и более спокойно обсуждали грязную сделку туранские контрабандисты наркотиков далёкого Востока, так ценящихся в распутных заморийских городах. На другом конце комнаты зембабвийский чёрный гигант — по-видимому, телохранитель одного из купцов — с мрачным видом приканчивал неизвестно который по счёту кувшин дешевого вина. Чем дальше, тем всё более дикие взгляды он бросал на своё окружение и, видимо, не мог дождаться, чтобы наброситься на первого же, кто даст для этого повод или предлог. Между этими людьми без устали шныряли местные жулики всех мастей и сутенёры. Здесь они явно чувствовали себя как дома: не в силах похвастаться роскошными одеждами, они умели привлекать простаков, втягивая тех в азартные игры.

Посетители кабака промывали глотку разбавленным пойлом, подобием помоев, в блаженной уверенности, что на данный момент не подчиняются никакому распространённому закону, кроме закона сильнейшего, и что если они сами не будут слишком много и пристально таращиться на соседей по столу, то будут избавлены и от их внимания.

Конан уже готовился кинуть несколько пар медяков обслуживающей его девке, решив, что лучше провести ночь где-нибудь у ворот города на одном из парапетов, нежели в паршивом заведении Тамира, когда шум в помещении внезапно стих. По обшарпанным каменным ступеням в притон спустилась женщина в тёмно-синем бархатном плаще с капюшоном, накинутым на голову. Даже в полумраке были видны изящные изгибы её тела и блеск зелёных глаз. Удивлённую тишину разорвали рёв и грохот, когда мужчины начали вскакивать со скамеек и стульев. Таким образом, таинственной посетительнице не удалось избежать неприятного внимания. Охраняли её шестеро воинов, вооруженных короткими кинжалами, висевшими пока на поясе, и длинными кожаными кнутами, оканчивающимися увесистыми острыми шипами и металлическими шариками, в руках. По таверне пронёсся хриплый вздох, и разочарованные мужчины вновь опустились на свои места.

Необычные посетители направились прямо к Конану и окружили со всех сторон его стол, а закутанная в плащ женщина села напротив него. Юноша остался бесстрастно-равнодушным. На его лице не шелохнулся ни один мускул, но глаза сверкнули, вспыхнув синевой льда. Левой рукой он схватил кувшин и отпил глоток, а правую же словно невзначай приблизил к мечу.

— У нас в городе появился важный гость из дальних северных гор и равнин. Добро пожаловать в Маахрабад, чужак-незнакомец! — произнесла женщина тихим, слегка насмешливым голосом.

Ласково-масляный, мягкий тон как бы скрывал острые стальные когти. В нём звучали вызов, угрозы и обещания одновременно. Варвар ощутил, как поднимаются волосы на загривке, а в подбрюшье растекается жгучий жар.

— Кто ты? И что тебе от меня нужно? — хрипло спросил он.

Незнакомка наклонилась к нему, перегнувшись через стол, и соблазняюще взглянула ему в лицо. Голова Конана закружилась от горького запаха арники и жасмина.

— Моё имя не имеет значения. Помоги мне, прошу тебя! Пойдём со мной. Не пожалеешь, — добавила многозначительно и начала подниматься из-за стола.

— Подожди! Если тебе что-то нужно от меня, ты должна рассказать мне немного больше! — Конан потянул её шелковистое предплечье, снова возвращая на место.

Охранники разом встрепенулись, насторожившись, как один готовые получить от своей госпожи лишь кивок, чтобы начать сеять насилие и страх. Отдёрнув руку и освободившись, та изумлённо обернулась, окинув варвара взором, сверкнувшим изумрудными искрами.

— Никогда так больше не делай! Иначе тебе достанется от моих воинов. Очевидно, ты ещё не знаешь, что такое кнут в опытной руке. Это увечье ты пронесёшь через всю жизнь — если, конечно, выживешь. Однако я считаю излишним провоцировать проверку сил друг друга, — смягчился внезапно тон её голоса. — И я в твоей власти точно так же, как и ты в моей. Мне действительно необходима помощь. Я предлагаю тебе заработать такое количество золота, какое тебе никогда даже и не снилось. Ты будешь доволен.

Киммериец рассмотрел её. Женщина, похоже, не обманывала. Выказала и милость, и немилость — всё как и есть.

— Тогда пойдём, — прорычал он. — Но смотри — будь осторожна. Обычно я женщин не убиваю, но если ты захочешь подвести меня и обмануть, я не стану колебаться.