Комсомол имени Летова - [18]

В этот раз меня оформили довольно быстро и отпустили с обязательством о явке в суд. Остальных совершеннолетних — тоже. А вот юным товарищам долго компостировали мозги инспекторы по делам несовершеннолетних, да и отдали их только на руки родителям. А это зачастую еще хуже мусорского давления. Мы остались ждать молодых камрадов. Прибывающие в отдел родичи по большей части были настроены агрессивно, орали на отпрысков и гневно шипели на нас. «Какая революция, он портфель собрать не может!» — скандалили предки Кудрявого. Было понятно, что ему дома достанется больше всех. Мы даже не надеялись увидеть его на следующем собрании, а он пришел, лишившись телефона и карманных денег. Хотя многих ребят не досчитались, все же двойной прессинг — вещь суровая. Но из достойно прошедших боевое крещение несовершеннолетних, как правило, выходили настоящие бойцы. Таков был естественный отбор левых активистов в середине нулевых.

Завершился месяц мирным, по важным мероприятием. Товарищ Гунькин обнаружил в Царицынском парке оскверненный памятник героям Гражданской войны. Вандалы изрисовали его свастиками и устроили рядом подобие свалки. Мы организовали субботник и привели монумент в порядок, убрали мусор, посадили цветы. Впереди нас ждали новые свершения.

Рабочий фронт

АКМ часто упрекали в ставке на акционизм. Да, во многом так и было, и стыдиться тут нечего. В то время акции превосходно работали в качестве средства преодоления информационной блокады, и нам действительно удавалось привлекать внимание к важным проблемам. Однако утверждать, что деятельность организации ограничивалась сугубо несанкционированной веселухой, мягко говоря, ошибочно.

Кто из неофитов левого движения не мечтает поднять рабочих на праведный бунт? В итоге, правда, «работа с рабочими» чаше всего превращается в потешный фетиш, не имеющий никакого практического смысла. Можно сколько угодно раздавать спешащим на утреннюю смену пролетариям левые газеты, но употребят они их, скорее всего, для заворачивания продуктов, а то и еще более оскорбите, явным для агитаторов способом. Да и полноценно агитировать можно только будучи непосредственно внедренным на производство. К чужакам трудяги по понятным причинам относятся с недоверием, особенно если они еще и подбивают на бучу. Объективно леваки могут быть полезны рабочим исключительно во время разгорающегося трудового конфликта. Когда не платят зарплату, они будут рады и юридической помощи, и информационному шуму вокруг своей ситуации, и вообще любым проявлениям солидарности.

Есть в Москве компания «Дон-Строй», известная своими пафосными жилыми комплексами с романтичными названиями типа «Алые Паруса». Не все, однако, знают, что возведение большинства объектов было неразрывно связано с совершенно скотской эксплуатацией строителей, преимущественно, бесправных мигрантов. Помимо колоссальных задержек зарплат, были на стройках и несчастные случаи с летальным исходом. Мы узнали об этом от товарищей из Революционной Рабочей Партии, как следует из названия, специализирующейся на рабочем движении. Многие члены РРП параллельно состояли в СКМ и участвовали с нами в большинстве акций, поэтому было грех не поддержать товарищей в борьбе за рабочее дело.

О некоторых товарищах-троцкистах стоит сказать отдельно. Так получилось, что еще до вступления в АКМ я случайно познакомился на пикнике с Аркашей из РРП. Правда, в тот раз он почему-то партийную принадлежность афишировать не стал, предпочтя направить основные силы на эротический эпизод с моей однокурсницей. Участник обороны Белого Дома, фигурант нескольких уголовных дел по политике, он до сих пор в строю.

Гриша Сивачев возглавлял комсомол Южного округа, и мы познакомились чуть ли не в моем первом автозаке. В свое время Гриша бросил учебу в МГУ и уехал в какую-то глушь агитировать рабочих. Сегодня он возглавляет боевой профсоюз МПРА в Москве и ни на йоту не потерял своей веры в рабочее дело.

И, конечно, нельзя не упомянуть Галю Дмитриеву. Эта миниатюрная девушка тоже посвятила жизнь рабочему движению. Поехать с двумя детьми в Тольятти и поднять забастовку — это про нее. Когда она начинает бузотерить, здоровым мужикам рядом автоматически становится неловко отойти в сторонку или пропустить штрейкбрехеров.

Много позже АКМ я и сам некоторое время состоял в РРП, но не прижился. То ли слишком сильны во мне нацбол духа и анархист образа жизни, то ли с годами скепсис по поводу главенствующей роли рабочего движения стал великоват. Впрочем, это уже совсем другая история.

А тогда мой первый выход за рабочих получился довольно комичным. Цезарь позвонил и смутно объяснил цель намечающегося сбора в духе «агитационное мероприятие». Я понял, что это не АПД, и без особых приготовлений приехал на точку сбора на станции метро «Сокол». Стоявшие на станции комсомольцы начали оголтело таращиться на меня и чуть ли не крутить пальцем у виска, причем все они были одеты весьма бичевато, чуть ли не в робы. Оказалось, что планируется проход на территорию объекта «Дон-Строя» по поддельным пропускам. И тут я понял, в чем фэйл: с нашивок моей куртки на борцов за рабочее дело гордо глядели Летов, Rage Against the Machine в полном составе и, словно вишенка на торте, товарищ Че на фоне кубинского флага. И даже если плюнуть на мороз и снять куртку, под ней все равно была футболка с серпом и молотом. Длинные волосы в хвосте тоже не прибавляли убедительности виду псевдостроителя. Еще один наш камрад вообще приехал в косухе с шипами, да и сам Цезарь не изменил любимой кожаной куртке, мягко говоря, не особо пролетарского вида. «Ну, ничего страшного, молодые рабочие, стиль разный бывает», — оправдывался Серега перед более предусмотрительными камрадами. В тот день, правда, на стройку не удалось пройти никому, и мы ограничились граффити в поддержку трудящихся на заборе строящегося «Триумф-Паласа».