Комсомол имени Летова - [16]

В итоге на него надели наручники и доставили в отдел вместе с АКМовцами. У операторов НТВ и ТВЦ изъяли и размагнитили записи. Пятая власть обиду не простила, и, хотя видео с той акции не сохранилось, во всех новостных репортажах акцию осветили, хоть и с упором на беспредел в отношении журналистов. А что до пособия, то во избежание позора власти решили его… попросту отменить.

Уже на следующий день, 2‑го июня, неугомонный Цезарь пошел к Госдуме протестовать против принимавшегося закона о референдуме. После ужесточения требований к проведению этой формы народного волеизъявления она становилась фактически недоступной. Представленные в парламенте КПРФ и «Яблоко» тоже выражали протест инициативе власти. Все закончилось прорывом к Госдуме, в ходе которого депутат от КПРФ Куваев несколько раз заехал мегафоном по физиономиям мусоров, включая печально известного майора Крылова. Если бы не депутатская неприкосновенность, товарищу Куваеву явно пришлось бы худо. Удальцов ничего столь радикального не творил, разве что выступил с рассказом о вчерашней акции у Белого дома. Тем не менее, с ним церемониться не стали и крайне жестко упаковали в автозак, умудрившись порвать куртку. Кому-то из ментов оторвали рукав. Разозленные правоохранители в ОВД начали угрожать Цезарю возбуждением уголовного дела, причем долго не могли определиться, по какой статье. Называли и насилие по отношению к представителю власти, и призывы к свержению строя, были и намеки на подброс наркотиков. Серега по телефону сообщил нам о подобных перспективах, и мы стягивались к Тверскому суду с наихудшими опасениями. В ожидании начали даже мрачно прикидывать, как действовать в случае, если Удальцова закроют. К счастью, его всего лишь оштрафовали на 500 рублей и отпустили, а возбуждение уголовных дел в тот раз осталось блефом блюстителей порядка.

4‑го июня МЛФ затеял некий флешмоб против войны на Кавказе у посольства Грузии. Честно говоря, разгар летней сессии не слишком располагал к участию в подобном мероприятии, но Цезарь по телефону оказался достаточно убедительным, сделав основной упор на том, что много времени это не займет и «есть разные роли». В итоге мы с ним вдвоем и представляли АКМ. Пономарев, Удальцьцов и представитель СКМ Карелин пошли вручать представителям посольства петицию, а также дары, символизирующие богатство трех республик: осетинский сыр, аджарский керосин и абхазские мандарины. Типичный Пономарев-стайл такой. Подобные подношения также были приготовлены для посольства США и отечественного Министерства иностранных дел. Петицию вроде взяли, а мандарины и прочее пришлось оставить на крыльце. Я в это время позировал журналистам с флагом АКМ. Однако фотосессия длилась недолго и была прервана подошедшим полицейским чином, который пояснил мне, что акция не санкционирована, и препроводил в патрульную машину. Там уже сидели все наши парламентеры, а еще через минуту меня чуть не раздавили представительницей РКСМ(б) (волею злого случая не успевшей дождаться вступления в организацию Сергея Мирошниченко). Ее вообще приняли за попытку раздавать листовки, вряд ли доставшиеся кому-то кроме представителей СМИ.

Вместо вояжа по дипломатическим представительствам мы отправились в ОВД «Пресненское». Дико тормозное, особенно по сравнению с «Тверским». Местный участковый долго что-то бубнил, путался в бумажках. Мы просидели до вечера и вышли без протоколов. На выходе нас встретил комсомолец Армен Бениаминов, который 7‑го ноября поднял красный флаг на здании Госдумы. Получил год условно за «надругательство над государственным флагом», хотя по факту власовский триколор с крыши не скидывал. Смелый парень, было приятно познакомиться. Камрады из АКМ нас встретить не могли, поскольку в это время были на митинге в поддержку Кубы. Из-за нелепого задержания мы успели туда только к самому концу.

Тема Кубы в июне вообще актуальна — день рождения Че 14‑го числа, как-никак. Тем летом эту дату пыталась использовать молодежка партии «Родина». нарядившись под Че и приехав к посольству Кубы на стилизованном броневике. АКМ небольшим составом пришел подпортить ряженым малину. «Че Гевара — наш герой!» — заглушали интервью задрота-очкарика в берете Цезарь и Кудрявый. Я в это время помогал Диме Черному из Рок-Коммуны с концертом, посвященным дню рождения конкистадора свободы. Вышел неплохой сейшн с участием теперь уже знакомых «Анклава», «Разнузданных Волей» и ярославских гостей под названием «Рабочий Квартал». Особенно зажигал «Анклав» с каверами на «Лед под ногами майора» Летова и «Toxicity» System of a Down. Мы устроили слэм, в котором с энтузиазмом поучаствовал даже товарищ Мусин.

Была еще неудачная попытка провести АПД 12‑го числа, в День независимости. Но мероприятие спалили, и в предполагаемом месте нас поджидал ОМОН. В тот раз решили воздержаться. Следующий наступил довольно скоро, и это была первая акция, которую я придумал и предложил.

Помимо прочих обязанностей, я представлял АКМ в комитете помощи политическим заключенным левых взглядов. Нельзя сказать, что там кипела бурная деятельность, но сбор средств, письма и акции солидарности по мере сил были регулярными. У нашей организации на тот момент было двое сидельцев, и оба по линии карательной психиатрии. К попавшему на закрытый режим «Федоровичу доступа не было, а товарищу Луневу было можно и нужно отвозить передачи. Его закрыли по итогам легендарного «Антикапа‑2002», подбросив в неуместный на таком мероприятии пакет нечто вроде мощных петард, на суде получивших название «взрывные устройства». Его полет над гнездом кукушки проходил в психиатрической больнице под Павловским Посадом. Я несколько раз ездил туда в сопровождении Геннадия Алехина.