Коммуны как итог краха всей цивилизации - [4]
Следовательно, непрерывные локальные протесты становятся формой
существования глобального капитализма. Тотальное действие эффекта
замещения приводит к неэффективности практически всех видов
антикапиталистического протеста. Главным же итогом всех протестов
становится лишь смена хозяина. Смена же хозяина без изменения самой
системы является априори бессмысленной. В данном пункте капитализм
демонстрирует свою непоколебимость [4, с. 187, 149, 189, 205, 110, 152].
Возникает эффект бессмысленности протестов. Согласно Э. Фромму, феномен отчуждения ведет к потере смысла протестов, что в свою очередь
порождает паралич воли и творческих способностей участников протеста. В
результате общество заполняется равнодушными людьми, не способными к
активным действиям [5].
Эта тенденция усугубляется научно-техническим прогрессом. Дж. Крэтбри
в своем исследование задался вопросом: делают ли прогресс и развитие
технологий людей умнее и совершеннее? Оказалось, все ровно наоборот.
Дело в том, что прогресс изменил человека на нейрологическом уровне.
Эволюция привела к тому, что мы быстрее реагируем на внешние
раздражители, легче переносим стресс и общение с другими людьми, но при
этом человек утратил способность оставаться сколько-нибудь долго
сосредоточенными на работе. Кроме того, в условиях, когда информация
доступна везде и всегда, люди разучились ее хорошо запоминать. Если
раньше любая серьезная ошибка человека приводила к его гибели, то сегодня
менеджер с Уолл-стрит, сделавший ошибку, зачастую получает за это щедрый
бонус или неплохое выходное пособие. Таким образом, более комфортная
жизнь привела к потере человеком сосредоточенности и ответственности.
Утрата же данных качеств ведет к тому, что люди не могут долго
сосредоточиваться на протестных акциях и быстро охладевают к ним [6, с.
147].
Таким образом, сложившийся к настоящему времени капитализм заставляет
сделать вывод о глобальном переводе им ложных ценностей в ценности, определяющие жизнь. Тем самым, образуется своего рода раковая опухоль, быстро разъедающая человека и его цивилизацию.
Дух, живущий в каждом человеке, и злостная иллюзия, производящаяся
каждый день капитализмом, долго сосуществовать не могут,
Самодеятельность человека постепенно прекращается и вместе с ней
исчезает база для развития духа. Автоматическое стремление капитализма к
переводу каждого человека в состояние, близкого к состоянию животного, жующего данную ему жвачку, означает тупик и распад цивилизации.
Таким образом, совокупное действие трех обозначенных выше глубинных
факторов приводит к процессу изъятия человека – основного двигатели
цивилизации – из ее механизма, и он останавливается.
Зададимся вопросом: существует ли возможность преобразования
нынешней цивилизации в иную форму при ее распаде?
Chapter 1
О возможности снятия условий, способствующих распаду цивилизации.
Существует ли в принципе возможность более или менее плавной
трансформации настоящей технологической цивилизации в более
жизнеспособную форму?
Для определения этой возможности мы имеем следующие глубинные
факторы, способствующие гибели цивилизации:
– наличие сложной, многоуровневой, нелинейной системы – нынешней
технологической цивилизации, функционирующей на базе
частнособственнических отношений;
– наступающий информационный коллапс;
– наличие фундаментальной неразвитости сознания человека, или его
внутреннего «Я», которое неспособно целенаправленно и продуктивно
бороться с искушениями животного, эгоистичного начала человека, а также
бороться с давлением бесчеловечного социума.
Итак, как минимум, необходимо снятие действия двух первых глубинных
факторов и выявление условий, при которых наличный уровень сознания
оказывается способным бороться с искушениями животного, эгоистичного
начала человека.
Обратим сначала внимание на проблему сознания.
В отличие от двух других факторов, уровень сознания, как, в значительной
мере, самодеятельный фактор, не повышается соответственно ускоренному
развитию цивилизации. Как говорят: человек не меняется.
То, что за тысячи лет уровень сознания в среднем, если и повысился, то
крайне незначительно, наглядно демонстрируется тем, что мы видим
повсеместно. И это отставание сознания от развития технологий, а также
вообще его фундаментальная неразвитость, способствующая разделению
людей, их недоверию друг к другу, взаимному равнодушию, нетерпимости, эгоизму и т. п., автоматически предполагает только два варианта
существования цивилизации – скоротечный технологический и замедленный
экологический, точнее, равновесный.
Из этого следует, что настоящий уровень сознания недостаточен для менее
конфликтного развития цивилизации, но вполне достаточен для организации
культурно-созерцательного существования в равновесной цивилизации, в
условиях которой база для возникновения конфликтных ситуаций исчезает.
История, конкретная жизнь показывает, что при неразвитом сознании
постепенно вырастающая и все более усложняющаяся система общественных
отношений переходит на последних этапах роста и развития в
уплотняющемся потоке времени в технологическую цивилизацию и разрыв
между уровнем сознания людей и уровнем развития технологий становится
Каждый хочет быть свободным и счастливым, но не знает как. Советы, исходящие со всех сторон, – в основном, обыкновенное надувательство. Нельзя говорить о том, чего ты не знаешь. А кто же знает, что, на самом деле, такое свобода и счастье? Поэтому сначала надо определить принадлежность свободы и выяснить её предназначение. Пока ясно только, что свободы, как её ни понимай, не добьёшься без постоянного осознанного поиска путей устранения всего мешающего, освобождения от всего лишнего. Ведь с гирей на шее трудно быть довольным и ласковым.
Безусловно, главным в мироздании может быть только то, что способно отделяться от него, оценивать его и себя для совместного движения вперед. Сам по себе ли возник человек или нет? Какова в действительности его миссия и есть ли она? Загадка появления столь отличного от всего прочего в своих мыслях, чувствах и действиях субъекта, а также проблема его исчезновения не разрешаются в рамках известных – эволюционных или религиозных – идей, но удовлетворительно разрешается описанными ниже подходами.
Каждый человек втайне хочет знать: что с ним будет? И зачем все это вокруг? В этой книге есть ответы на эти и другие вопросы: например, что произойдет с нынешней земной цивилизацией уже совсем скоро? Существовали ли раньше на Земле цивилизации подобные нашей – и в эпоху одних только низших организмов, и рядом с динозаврами? Если они были, то какова причина их возникновения и почему все они исчезли? Способны ли научные достижения и новые технологии превратить кратковременность жизни человека и конечность цивилизаций в бесконечность? Эта книга – одна из самых интригующих.
Забавная, вздорная и безнадежная саркастически-абсурдистская конструкция, в которую хочется заглядывать каждый день.
Здесь представлено самое необыкновенное, объяснения чему нет даже в Википедии. Наука так же не может понять существо этого необыкновенного, а религия о нем умалчивает. Однако у всего есть смысл, который можно найти ниже, а также — в книгах, указанных в библиографии.
Данное произведение создано в русле цивилизационного подхода к истории, хотя вслед за О. Шпенглером Фрэнсис Паркер Йоки считал цивилизацию поздним этапом развития любой культуры как высшей органической формы, приуроченной своим происхождением и развитием к определенному географическому ландшафту. Динамичное развитие идей Шпенглера, подкрепленное остротой политической ситуации (Вторая мировая война), по свежим следам которой была написана книга, делает ее чтение драматическим переживанием. Резко полемический характер текста, как и интерес, которого он заслуживает, отчасти объясняется тем, что его автор представлял проигравшую сторону в глобальном политическом и культурном противостоянии XX века. Независимо от того факта, что книга постулирует неизбежность дальнейшей политической конфронтации существующих культурных сообществ, а также сообществ, пребывающих, по мнению автора, вне культуры, ее политологические и мировоззренческие прозрения чрезвычайно актуальны с исторической перспективы текущего, XXI столетия. С научной точки зрения эту книгу критиковать бессмысленно.
Монография посвящена исследованию главного вопроса философской антропологии – о смысле человеческой жизни, ответ на который важен не только в теоретическом, но и в практическом отношении: как «витаминный комплекс», необходимый для полноценного существования. В работе дан исторический обзор смысложизненных концепций, охватывающий период с древневосточной и античной мысли до современной. Смысл жизни исследуется в свете философии абсурда, в аспекте цели и ценности жизни, ее индивидуального и универсального содержания.
Данная работа является развитием и продолжением теоретических и концептуальных подходов к теме русской идеи, представленных в предыдущих работах автора. Основные положения работы опираются на наследие русской религиозной философии и философско-исторические воззрения ряда западных и отечественных мыслителей. Методологический замысел предполагает попытку инновационного анализа национальной идеи в контексте философии истории. В работе освещаются сущность, функции и типология национальных идей, система их детерминации, феномен национализма.
Первая часть книги "Становление европейской науки" посвящена истории общеевропейской культуры, причем в моментах, казалось бы, наиболее отдаленных от непосредственного феномена самой науки. По мнению автора, "все злоключения науки начались с того, что ее отделили от искусства, вытравляя из нее все личностное…". Вторая часть исследования посвящена собственно науке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Санкт-Петербург - город апостола, город царя, столица империи, колыбель революции... Неколебимо возвысившийся каменный город, но его камни лежат на зыбкой, болотной земле, под которой бездна. Множество теней блуждает по отражённому в вечности Парадизу; без счёта ушедших душ ищут на его камнях свои следы; голоса избранных до сих пор пробиваются и звучат сквозь время. Город, скроенный из фантастических имён и эпох, античных вилл и рассыпающихся трущоб, классической роскоши и постапокалиптических видений.