Коммунистические государства на распутье - [23]

1959 год следует считать годом в истории советско-китайских отношений, когда «не стало возврата». В свете данных, ставших известными в самое последнее время, после лета 1959 года ни Москва, ни Пекин уже не рассчитывали на какую-либо возможность примирения; напротив, обе стороны допускали возможность полного разрыва. С тех пор их действия определялись главным образом желанием возложить ответственность за окончательный разрыв на-другую сторону и завоевать максимально возможное влияние в борьбе за руководство международным коммунистическим движением. Летом 1959 года, как и впоследствии, все более быстрое ухудшение китайско-советских отношений характеризовалось в первую очередь непрерывным нарастанием китайского наступления против советского влияния в коммунистических партиях и международных организациях коммунистического фронта. Это в свою очередь вызывало усиление советских контрмер с целью остановить и в конечном счете лишить эффективности китайское наступление.

Как нам теперь стало известно, в июне 1959 года Хрущев официально снял советское предложение об оказании атомной помощи Пекину[24]. В то лето он, судя по всему, безуспешно пытался войти в сделку с инакомыслящими членами китайского руководства, во главе с министром обороны маршалом Пын Дэ-хуаем, стремившимся либо заставить Мао изменить антисоветскую линию и экстремистскую внутреннюю политику, либо, если это не удастся, может быть, даже заменить его. Попытка Пын Дэ-хуаи была сорвана Мао Цзэ-дуном на пленуме, происходившем в июле — августе 1959 года[25]. К тому же времени окончательно потерпели крах советские попытки удержать китайцев от демонстрации своего превосходства над индийцами, в частности убедить их отказаться от плацдарма, который они завоевали в Ладакхе[26]. В сентябре 1959 года китайцы организовали первый крупный пограничный инцидент против индийцев, после чего русские вопреки всем попыткам китайцев отговорить их от этого официально объявили о своем нейтралитете в данном вопросе.

Все события 1959 года представляли собой одну из многих фаз китайско-советского конфликта, который, по крайней мере с 1959 года, циклически нарастал: сначала ухудшение отношений, затем их частичное улучшение и наконец новое, еще более резкое ухудшение. Как видно из вышесказанного, эти циклы были в действительности гораздо менее значительными, чем это могло тогда показаться. В основном тактические по своему характеру, они во многом касались проблемы Допустимого уровня открытой китайско-советской полемики и Не вели к важным изменениям в отношениях. По мере того Как с течением времени китайско-советские отношения все больше ухудшались, соперничество между Москвой и Пекином за влияние в международном коммунистическом движении усиливалось. Китайцы никогда не выступали инициаторами полного разрыва; напротив, Пекин хочет оставаться номинально в рядах коммунистического движения, чтобы использовать свое вето против враждебных действий русских, Усилить фракционную деятельность и постепенно привлечь большинство на свою сторону, расколоть отдельные коммунистические партии и создать новые коммунистические пар-тип, равно как и новые организации коммунистического Фронта под китайским контролем. Своими действиями они Все время толкали русских к мысли об официальном расколе.

Развитие конфликта с 1960 года и далее известно намного лучше, причем новые данные куда менее значительны, чем Данные, касающиеся предыдущего периода. Поэтому их можно изложить кратко. В апреле 1960 года Пекин опубликовал Серию статей, озаглавленных «Да здравствует ленинизм!», в которых были обнародованы идеологические разногласия. В июне 1960 года в Пекине на конгрессе Всемирной федерации профсоюзов впервые проявилась фракционная деятельность китайцев в международных коммунистических организациях. Позже, в том же месяце, на съезде румынской партии 8 Бухаресте Хрущев совершил свой первый открытый (но не-опубликованный) выпад против китайцев, что привело к ожесточенной полемике между ним и китайским делегатом Пын Чженем. Советы приняли также серьезные меры экономического давления на Китай, прекратили экономическую помощь и отозвали всех своих специалистов.

Возможно, что русские попытались (безуспешно) произнести государственный переворот в Тиране, чтобы свергнуть албанское руководство[27]. К 1960 году только одни албанские руководители явно присоединились к китайцам. К этому их побуждало то, что Ходжа, не без оснований, настолько страшился советско-югославского сближения, что именно в Китае он увидел идеального (и могущественного, и далекого) защитника Албании от Советского Союза, который, казалось, вновь идет к союзу с его смертельным врагом Югославией.

Московское совещание восьмидесяти одной партии в ноябре 1960 года сначала казалось сравнительно успешной попыткой компромиссного урегулирования китайско-советских разногласий: окончательное коммюнике носило явно просоветский характер. Но, как стало известно позднее, в действительности дело обстояло иначе. За резкой китайско-советской полемикой в Бухаресте (июнь) последовала еще более ожесточенная полемика в Москве (ноябрь). Здесь китайцы наотрез отказались согласиться с поддержанным Советами предложением о запрещении фракционной деятельности в международном коммунистическом движении. Советы отвергли китайское предложение о совместном китайско-советском директорате в этом движении, который официально узаконил бы китайские вето. Короче говоря, на Московском совещании в ноябре 1960 года китайско-советские отношения намного уху л шились.