Коммунистические государства на распутье - [22]

К середине 1963 года китайцы начали открыто критиковать всю внутреннюю политику Хрущева за недостаточность экстремизма, идеологически выражающуюся в лозунге «всенародное государство». Советы со своей стороны осудили «ле-вацко-оппортунистический авантюризм» китайского «большого скачка вперед».

Наконец — и это, пожалуй, самый серьезный вызов Китая, перед которым русские никак не могут отступить,— китайцы ставят под вопрос руководство и контроль над международным коммунистическим движением со стороны Советов, намереваясь в дальнейшем заменить его своим руководством[21]. Русские все еще пользуются поддержкой подавляющего большинства участников этого движения: недавно из восьмидесяти одной коммунистической партии шестьдесят пять заявили, что они на их стороне[22]. Китайцы, однако, отрицают, что решение большинства может их связать; они настаивают на единодушии, то есть на праве Китая наложить свое вето на любое решение международного коммунизма. Эго значит, что китайцы добиваются права настраивать других против нынешнего советского господства и подрывать его, пока Пекин не заручится поддержкой большинства компартий, после чего он, надо думать, будет настаивать на решении вопросов большинством голосов.

Теперь рассмотрим историю китайско-советского конфликта и попытаемся восстановить картину развития, хотя картина эта будет все еще неполной и даже не совсем верной. Резкое обострение китайско-советской полемики после подписания договора о запрещении ядерных испытаний в июле 1963 года привело как в Москве, так и в Пекине к обнародованию важных фактов из предыстории этого конфликта. Согласно китайским данным (что особенно показательно), китайско-советские разногласия приняли серьезный оборот еще весной 1956 года, сразу же после XX съезда КПСС. В то время Пекин укорял Хрущева за разоблачение Сталина, за преувеличенное подчеркивание идеи мирного нере-хода к социализму и мирного сосуществования (то есть за его политику разрядки напряженности в отношениях с Соединенными Штатами), за нежелание оказывать Китаю еще большую военную (атомную) и экономическую помощь, за расширение советского политического влияния в слаборазвитых районах (в частности, в Индии) и за настойчивое стремление проводить в жизнь такие решительные меры, как десталинизация, без предварительной консультации с Мао.

Осенью 1956 года Китай предпринял несколько попыток использовать трудности Советского Союза в его отношениях с Польшей и Венгрией, чтобы усилить свое влияние в Восточной Европе и в международном коммунистическом движении. Однако влияние Китая едва ли приобрело где-либо решающий характер. После революции в Венгрии китайцы, высоко оценивая значение запуска советского спутника в 1957 году, попытались добиться большей радикализации советской политики, особенно потому, что к этому времени непродолжительный этап «правой» пекинской политики («сто цветов») уступил место кампании против правых и крайне левому экстремизму. Этот новый и крутой сдвиг Китая влево, начавшийся в конце лета и в начале осени 1957 года, продолжается до сего времени.

В ноябре 1957 года в Москве состоялось международное Коммунистическое совещание. До сравнительно недавнего времени это совещание, как правило, расценивалось как соглашение между Москвой и Пекином против ревизионизма, в особенности против Югославии. Как бы то ни было, но на совещании Мао сказал, что лагерю социализма нужен свой лидер и таким лидером должен быть Советский Союз. Это один из Поразительных примеров того, как может меняться истолкование коммунистической терминологии, ибо если смотреть на Все в исторической перспективе, то теперь данная формулировка должна считаться антихрущевской. Мао намеренно употребил ее, чтобы не допустить сближения Хрущева с. Югославией и тем самым ослабить общую тенденцию советской политики к разрядке международной напряженности, чтобы таким образом усилить китайское влияние. Теперь китайцы обнародовали, что 15 октября 1957 года, то есть незадолго до этого совещания, Москва обещала Пекину «атомную помощь» в той или иной форме. Если бы этого не было, то вряд ли совещание в ноябре 1957 года могло привести к какому бы то ни было китайско-советскому соглашению[23]. Сейчас совершенно ясно, что ноябрьское совещание 1957 года вовсе не отражало подлинного согласия Москвы с Пекином; скорее, это было серьезным, хотя и не решающим китайско-советским столкновением.

Последующие события подтверждают данную точку зрения. В мае 1958 года китайцы возобновили нападки на Юго-слав.ию. Одновременно они приступили к созданию народных Коммун и начали свой «большой скачок вперед». Теперь можно сказать, что эти шаги были вызваны в большой мере тем, что китайцы не могли надеяться на получение широкой эко--номической помощи со стороны СССР, без которой быстрое развитие экономики Китая могло бы осуществиться только блят-одаря -применению самых крайних средств. В течение 1958 года русские, по-видимому, пытались усилить свое военное влияние в Китае, возможно, для того, чтобы добиться права советского контроля над атомными боеголовками, если бы таковые были переданы китайцам.