Коммунистические государства на распутье - [19]
Далее Мао укрепил власть коммунистической партии с помощью различных «кампаний»: кампании «трех анти» (реформа и реорганизация партии), кампания «пяти анти» (против китайских и иностранных капиталистов) и даже «антимушиной» кампании! Проводились кампании под лозунгами «Сопротивляйся Америке!» и «Освободим Тайвань!», рассчитанные па разжигание китайского национализма. Коммунистический тоталитарный контроль утвердился повсюду — от Пекина до каждой деревни, улицы и семьи в стране. Центральная правительственная власть стала значительно сильнее, чем во времена господства могущественных императоров прошлого. Следуя классической традиции мандаринов, Мао начал постепенно исчезать из поля зрения общественности и обретать в глазах народа ореол таинственности и божественности, некогда окружавший «сына небес». Контроль над мыслями, пропаганда и «промывание мозгов»—все это стало в Китае важным средством консолидации коммунистической власти.
Коммунисты Китая начали быстрое движение в сторону социалистической системы в сельском хозяйстве и промышленности. Одна стадия развития сменяла другую, причем Происходило это прежде, чем народ мог понять, что в сущности происходит: от бригад взаимопомощи к крестьянским Кооперативам и далее к коллективизации сельского хозяйст-8а. Мао попытался сделать за пять лет то, на что Советам Потребовалось почти сорок лет. Мао игнорировал как ошибки, так и успехи в деле построения социализма в СССР.
К 1956 году борьба за власть в русской коммунистической Партии по существу завершилась. Никита Хрущев выплыл на поверхность и заполнил вакуум, образовавшийся после Сталина. В СССР началась новая эра. Хрущев понимал, что сталинизм не может оставаться неизменным под названием хрущевизма. Свои перемены он начал исторической антисталинской речью на XX съезде КПСС, где разоблачил ужасы режима своего предшественника и высмеял убожество культа личности. Речь показала также авторитетность и твердость самого Хрущева. Потребовался новый гигант, чтобы развеять лиф о власти Сталина, еще живший в России в 1956 году.
Можно считать, что сегодняшний китайско-советский раскол уходит своими корнями непосредственно в упомянутое выступление Хрущева в 1956 году. Эта речь вознесла престиж Хрущева на уровень, равный, если не превосходящий, престижу Мао. Если культ личности и тоталитарная диктатура были в Советском Союзе при Сталине злом, то разве не было очевидным, что они зло и во всяком другом коммунистическом государстве? Немедленные результаты политики Хрущева в Восточной Европе — восстания в Польше и Венгрии — также сильно обеспокоили китайцев. Им казалось, что новая советская политика ведет к развалу коммунистического блока. Китайские представители устремились в Восточную Европу, чтобы поправить ущерб и восстановить единство. (Отмечалось, что со времен завоеваний хана Батыя это было первым прямым вмешательством Восточной Азии в европейскую политику.) В 1956 году Китай был заинтересован в сохранении целостности коммунистического блока. Китай нуждался в помощи и моральной поддержке, которые оказывал ему единый коммунистический мир. Поэтому китайцы старались поправить и загладить ошибки Хрущева.
После 1956 года враждебность между Мао и Хрущевым продолжала подспудно разгораться. В то же время в Китае происходили значительные события: расцвет и увядание «ста цветов», катастрофический «большой скачок вперед» и создание системы коммун. Все это сильно раздражало Хрущева и Советы вообще, поскольку давало китайцам повод открыто утверждать, что стадия «чистого коммунизма» может быть достигнута Китаем быстрее, чем другими странами.
В конце 50-х годов китайские лидеры начали ставить под сомнение целесообразность и необходимость коммунистической солидарности. Как можно сохранить единство, если Хрущев идет по пути ревизионизма, который, по их мнению, является предательством истинных принципов марксизма-ленинизма? И хотя в течение еще нескольких лет сохранялся фасад единства, Китайская Народная Республика начала предлагать коммунистическому миру альтернативу московскому руководству. Пекин стал превращаться в новый центр абсолютной коммунистической истины. Между СССР и Китайской Народной Республикой всерьез началась борьба за руководство, несмотря на тот факт, что двоевластие в международном коммунизме уже само по себе являлось предательством марксизма-ленинизма. Теперь были два лидера, два пути, по которым предлагалось следовать народам, и два истолкования учения Маркса и Ленина, каждое из которых претендовало на то, что именно оно является правильным-Полицентризм, перестав быть теорией, стал реальностью.
В конце 50-х и начале 60-х годов новые области конфликтов и разногласий прибавили ожесточенности к прежним распрям — личное соперничество между Мао и Хрущевым, «бумажные тигры» и ядерное оружие, неизбежность войны, проблема Тайваня, Куба и советская помощь иностранным государствам. Почему, спрашивали китайцы, СССР дает нам, коммунистической стране, так мало в сравнении с тем, что нам нужно, тогда как он оказывает существенную и неограниченную помощь некоммунистическим странам вроде Ирака, ОАР и Индии? В дальнейшем конфликт обострился из-за таких вопросов, как пограничные столкновения Китая с Индией, пограничные споры между Китаем и самим Советским Союзом, возник даже расовый вопрос — Китай начал рассматривать Россию как одну из белых рас, стремящуюся эксплуатировать цветные расы.
