Коммунистические государства на распутье - [17]

Идеологические трения между СССР и китайскими коммунистами усилились во время войны, когда Мао опубликовал свою статью «О новой демократии». Мао писал, что Китай нуждается в помощи дружественного Советского Союза дл!Я того, чтобы завоевать свободу и избавиться от империализма. Но прежде, чем прийти к социализму, продолжал он, Китаю придется пройти через демократическую стадию, основанную на союзе революционных классов. Эта теория значительно отличалась от марксистско-ленинского учения о пролетарской диктатуре. Новая демократия не только допускала существование других политических партий, но и отстаивала необходимость сотрудничества и союза с ними. В России после 1918 года все политические организации, кроме коммунистических, были решительно ликвидированы. В 1940 году Мао переработал ряд основных ленинских принципов, чтобы приспособить их к китайской действительности и силам Китайской коммунистической партии. Советы расценили это как самый отвратительный «правый уклон» и «ревизионизм»[11]. С идеологической точки зрения история китайско-советских отношений не знала никаких компромиссов. И если недавно китайцы обвиняли Хрущева в трусливом отходе от ленинской ортодоксальности, то в 1940 году русские утверждали, что китайские товарищи повинны в пересмотре ленинских положений.

После шестидневной войны с Японией в августе 1945 года Советская Армия оккупировала Маньчжурию. Стремясь возместить свои промышленные потери на западе, русские демонтировали индустриальные предприятия, построенные японцами в Маньчжурии, и отправляли их в СССР. Трудно переоценить, насколько это осложнило последующие усилия китайцев в области развития их промышленности. Само собой разумеется, что их ущерб не был компенсирован тем, что Советская Армия передала китайским коммунистам захваченное ею японское вооружение. Хотя советская помощь и была полезна китайским коммунистам, она все же едва ли была тем решающим фактором, который определил исход гражданской войны в Китае. Армия Чан Кай-ши вновь овладела некоторыми из самых крупных городов и рядом железнодорожных магистралей Маньчжурии, но действия Советов Помешали националистам заново оккупировать всю эту провинцию. Вооруженные силы Мао быстро заполнили образовавшийся здесь вакуум. Помимо передачи японского трофейного оружия, это было подлинным вкладом СССР в дело Мао.

В 1945 году Сталин не мыслил себе коммунистического Китая. Ему хотелось видеть Китай сильным, способным ско-вьгвать влияние Соединенных Штатов в Азии, влияние, которое в его представлении заменило японскую угрозу. Поэтому он все еще возлагал надежды на националистское правительство. И снова Чан Кай-ши получил признание и помощь Советов. Мао Цзэ-дуна игнорировали. Ему предложили искать Примирения с Чаи Кай-ши в интересах единого Китая. Вполне очевидно, что после второй мировой войны силы китайских Коммунистов были оценены Москвой так же неверно, как и Вашингтоном. И русские, судя по всему, верили в миф, будто Китайские коммунисты — это лишь группа «аграрных реформистов».

Провал западных попыток покончить с гражданской войной в Китае и образовать там коалиционное правительство Широко известен. Гражданская война продолжалась в самых ожесточенных формах. И лишь когда возможность полной Победы коммунистов стала очевидной, линия Советов изменилась и они стали поддерживать Мао Цзэ-дуна. (Анализ Причин победы коммунистов выходит за рамки этой главы.) В октябре 1949 года была провозглашена Китайская Народная Республика. Чан Кай-ши был вынужден покинуть континент и обосноваться на Тайване.

Москва с радостью восприняла весть о триумфе коммунистов в Китае, и СССР быстро признал правительство Мао. Коммунистический Китай — антизападный и приверженный Целям мирового коммунизма — это было больше, чем Сталин Мог мечтать. После прежних неудач в Греции, Берлине и Югославии коммунизм вышел из состояния упадка и поднимался на гребне новой волны. Однако можно спросить, действительно ли Москва отнеслась к новостям из Китая с тем энтузиазмом, который Советы выказывали по этому поводу. Куда более вероятно, что Сталин следил за возникновением Красного Китая со смешанными чувствами. То не был слабый восточноевропейский сателлит, чья победа и существование зависели от Советского Союза. Дело шло об огромной стране, добившейся победы коммунизма при весьма незначительной помощи со стороны России. Дело шло о стране, население которой было по меньшей мере втрое больше, чем население Советского Союза, стране, которая при наличии соответствующего руководства могла бы развить великие динамические силы. Мучительнейший вопрос терзал умы государственных деятелей по обе стороны железного занавеса. Станет ли Китай еще одной страной-сателлитом, взирающей на Москву в ожидании помощи и подкрепления, или же ему суждено превратиться в полноправного партнера СССР в коммунистическом мире? Является ли этот коммунистический мир гигантским, монолитным блоком, управляемым Сталиным, или же это блок стран с двумя столицами — Москвой и Пекином? В конце осени 1949 года ответ на этот вопрос еще не был ясен.