Коммуналка - [12]

— Тю!.. Подарочек… Спятила девчоночка. Время-то час ночи. Маманька — эх, тебя заругает!.. Утром так отдерет — в школу не пойдешь, сидеть больно будет!..

— Теть Саня, пустите.

— Да уж выкладывай, что наболело.

— Вот… Возьмите… Это я для вашего мальчика — распашонку из простыни сшила… Я сама сшила, теть Саня, вы уж примите!..

— Галка моя, скалка…

— Ну вот, обратно плачете… Я думала — обрадуетесь…

— Это я радуюсь так, Галчонок!.. А мамка твоя — че, не дома, — дежурит?..

— Ага, в котельной… Куда вы, теть Саня?.. Там на улице — ой-ей, пурга, холодрыга, хулиганы бегают!.. Разденут еще!..

— Я к мамке твоей. В гости. Чайку попьем там с ней — около котлов. Покалякаем.

— Теть Саня!.. Вы как пьяная… Поздно же!.. Убьют вас, ребеночка жалко!..

— Цыц, Галка!.. Я уже ничего не боюсь.

САНЯ В КОТЕЛЬНОЙ У ПАНИ ПИШЕТ СТЕПКЕ БЕЗУМНОЕ ПИСЬМО

Степочка мой! Я в котельной, у Пани.

Огонь горит в черных котлах.

Я от слез стала слепая.

А перед родами — жгучий страх.

Я боюсь, что в родах помру, Степа.

Ну и лучше — сам воспитай сынка.

Да воспитай — царевича, не холопа!

Чтоб не подставлялась пощечине щека…

Да ты не сможешь. Ты трус. Ты тряпка.

Ты Райкиного мата боишься, как огня…

А пусть будет Райка у меня повивальной бабкой!..

Пусть примет твоего сынка — у меня!..

Я люблю тебя! Я тебя ненавижу.

Я в глаза твои холуйские — смачно плюю.

А когда ты с ней распишешься, с рыжей?..

Я тебя ненавижу!

                      Я тебя люблю.

Я люблю тебя — трус, подкаблучник чертов,

Юбочник, бабник, слюнявый лакей!..

Играй свою музыку третьего сорта —

Там… под визги кабацких зверей…

Я люблю тебя…

               Я — люблю тебя… Степка…

Отец моего сына.

                Возлюбленный мой.

Вот жизнь моя — тобою опрокинутая стопка

Во глотку кромешной тьмы глухонемой.

Паня спит на табуретах…

                 Плохо топит, зараза.

Холодно. Холодно. Холодно мне.

А если что — так лучше сразу.

Как совковый мусор — в котельном огне.

— Ты?!

— Я.

— Навестил…

— Ты, сволочь. Не мешай мне жить. Не мешай нам с Раисой жить. Отвали от нас раз и навсегда.

— Ты…

— Сволочь подзаборная. Нагуляла с кем-то, а меня в отцы записать норовишь. Не выйдет дохлый номер. Руки коротки. Зубы обломаешь. Чем докажешь?

— Ты…

— Ты мне не тыкай. Ты прекрати Раисе на мозги капать. Ты че — на ее жалость бьешь? На мою жалость бьешь? Кого обмануть хочешь, сволочь?

— Ты…

— И щенка твоего, и тебя — утопить мало. Да руки об вас марать не буду. А Райка — моя законная жена, понятно? Мы с ней вчера оформили наши отношения. И прошу в нашу семью грязными лапами не лезть!

— Ты!..

— На, подавись. Тут пять тысяч. Тебе и твоему щенку на прокорм хватит. И отрубись от нас подобру-поздорову. А не отрубишься — я тебя сам… отрублю.

— Ты…

— Ариведерчи. Стефания… Сандрелли.

— Ты…

— Только покажись еще на горизонте. Только попробуй. Только замаячь. Я тебя везде найду.

— Степочка… Не надо. Я сама.

ПРОСЬБА САНЬКИ К ТАМАРЕ

Тамарочка… Тамарочка… Меня ты поучи,

Как за младенчиком ходить — да только не молчи…

От колыбели до печи — мотаться челноком,

Нагретый пробовать кефир губами, языком…

Как дети малые растут?.. В длину да в ширину…

А ночью как зачнет блажить — и глаз я не сомкну…

А в детстве — соня я была… Теперь — пойдет тюрьма:

Варить, гулять, качать, стирать, — ох, я сойду с ума…

Так — дети малые растут!

                       Так — вымахают враз,

Так — на войну, смеясь, уйдут, не щуря детских глаз…

А эти соски, пузырьки, коляски их, сачки —

Навек впечатаны в мои широкие зрачки…

Тамарочка!.. Мне лифчик мал… Я пахну молоком…

Я все никак не проглочу горючий в горле ком…

Ты подскажи мне, что мне есть, на сон грядущий — пить,

Чтоб там ему… внутри меня… привольно было жить…

Ты научи — как пеленать… Какие песни петь…

Эх, Томка, жизнь-то прожита на молодую треть —

А мне все мнится, будто я — старуха Изергиль…

Что косы — лунная… в небес… осыпала мне пыль…

Что я — стара! Что я — дыра!

                         Что мой большой живот —

Дом нежилой, шалаш лесной — никто там не живет,

А сын мой только снится мне, приходит по ночам

И говорит:

              ты, дура мать. Я сам рожусь! Я сам…

И брюхо я свое крещу, как будто бы солю,

И снова этот нищий мир невидяще люблю.

— Санечка… Зайди ко мне на одну секунду.

— На одну?..

— Ну на две.

— А что стряслось?..

— Ты — чего-то боишься. Почему?

— Да не боюсь я. А это че у вас такое, Сократ Аполлоныч?..

— Это?.. Это Афродита Книдская. Копия бронзовая. Работа афинского мастера. Кустаря…

— Какой же он кустарь, если он ей… плечи так вылепил?.. А зачем вы меня позвали?.. Вам, может, помочь по хозяйству?.. Творожку принести, молока, может?.. Я пойду на рынок — и вам куплю…

— Я тебе погадать хочу, Санечка.

— Ой, Сократ Аполлоныч!..

— Карты — вот они… Это наши души, наши глаза, наши руки, ступни. Наши пути. Наши жизни и смерти. Дай закурю… Эх, я, горемыка, русский офицер, афинский полководец, советский… обыватель… Эх!.. Санечка, гляди… Гляди, лапочка… Под сердцем у тебя…

— Да вот он прыгает — под сердцем-то.

— На сердце, ух ты!.. король пик — это пожилой король, благородный… Помощь окажет… В головах у тебя все казенные дома, дома, решетки, серые стены, мрачные деньки, слезки… А в ногах… в ногах…

— В ногах — он еще валяться будет. Приползет.