Комедии - [2]

Книга Колльера вызвала горячую дискуссию. Множество возражений в первую очередь возникло, конечно, со стороны драматургов. Но памфлет Колльера оказал не только эмоциональное воздействие на литературные и театральные круги: он привел и к практическим последствиям. Комедии типа тех, которые создавали Уичерли или Этеридж, едва ли могли, теперь идти на подмостках английских театров.

Постепенно господствующее место на сцене заняли драматические произведения, чей пафос заключался в утверждении и восхвалении буржуазных добродетелей — бережливости, набожности, деловитости.

Сила Колльера заключалась в том, что его взглядах встретили поддержку у нового, третьесословного зрителя, который мало-помалу теснил светских щеголей и щеголих, прочно завоевывая свое место в театре. И, надо отметить, зрители-буржуа умели весьма решительно выражать свое мнение по поводу того или иного спектакля, определять успех или неуспех любой пьесы.

Фаркер пришел в мир театра на переломе эпох, когда принципы и эстетика комедии Реставрации уже изживали себя, а новая идея — грядущего века Просвещения — еще только зарождалась. Комедии Фаркера, сохранившие во многом антибуржуазную традицию и антипуританский дух эпохи Реставрации, сыграли значительную роль в процессе становления английского театра XVIII столетия.

«Двойственность переломной эпохи» ощущалась уже в первой пьесе Фаркера. Написанная в традициях Этериджа и Уичерли, «Любовь и бутылка» тем не менее существенно отличалась от своих литературных предшественников: весь ее «человеческий климат» был мягче, теплее, добродушнее. Верно: герой комедии, молодой повеса Роубак, весьма напоминал весельчаков и кутил Реставрации. Как и они, соблазнял он доверчивых и невинных девиц, скрывался от назойливой любовницы, участвовал в многочисленных проделках и дебошах. Но пружиной всех его действий и поступков был не изощренный и холодный ум щеголя, стремящегося, во что бы то ни стало, действовать вопреки принципам пуританской морали, а, скорее, молодость с ее избытком душевных и физических сил, неуемностью желаний и бесшабашностью.

28 ноября 1699 года в том же театре Дрюри-Лейн состоялась премьера второй пьесы Фаркера «Верная супружеская пара». На одну из главных ролей — сэра Гарри Уайльдера — был приглашен из Дублина Роберт Уилкс. Спектакль имел невероятный успех, «блестящая труппа комедиантов» сыграла его в течение сезона более пятидесяти раз! Образ сэра Гарри Уайльдера отныне навсегда будет связан в истории английского театра с именем первого (и блестящего!) исполнителя этой роли — Роберта Уилкса. Публика не только с интересом следила за стремительно развивающимся действием, не только с удовольствием слушала легкий, искрящийся юмором диалог, но и бурно радовалась торжеству добродетели: «благополучному воссоединению верной супружеской пары» — леди Льюруэлл и полковника Стэндарда, вновь нашедших друг друга после долгих лет разлуки. Искреннее чувство и верность одерживали в спектакле победу над цинизмом и расчетом.

В двадцать два года Фаркер стал популярным и модным драматургом. Нередко теперь за советом и помощью к нему обращались коллеги, он стал завсегдатаем кофейни Уилла, что находилась неподалеку от Ковент-Гардена и где собирались представители литературных и театральных кругов; «высокомерный Рич» просил молодого драматурга писать прологи и эпилоги к пьесам, идущим на сцене Дрюри-Лейна. Жизнь, казалось, сулила безоблачное будущее, успех, благосостояние. Однако все сложилось иначе.

В начале апреля 1701 года Рич поставил третью пьесу Фаркера — «Сэр Гарри Уайльдер», которая продолжала и развивала сюжетные линии «Верной супружеской пары». Хотя спектакль прошел несколько раз, успехом у публики он не пользовался. Знакомые зрителю образы потеряли в этой пьесе свое былое обаяние и силу: в бездушную и капризную кокетку превратилась леди Льюруэлл, а умный и скромный полковник Стэндард — в «ревнивого мужа», персонажа столь типичного для комедии Реставрации. Переодевания, «призраки», обманы и розыгрыши лишились своей занимательности, легкости, остроты; они отягощали сюжет, структура спектакля становилась громоздкой и неуклюжей.

Тяжело пережил свою неудачу Фаркер и, словно не веря более в собственные силы, обратился за помощью к драматургу елизаветинской эпохи Джону Флетчеру, переделав его комедию «Охота за охотником». «Неверный» Фаркера был холодно принят публикой: уж слишком трудной оказалась задача приспособить пьесу Флетчера, написанную в 1621 году, ко вкусам английского зрителя начала XVIII века. «Охота за охотником» лишена каких бы то ни было романтических мотивов, отношения между героями грубы, порой откровенно физиологичны. В развитии сюжета отсутствует логическая последовательность, язык отличается тем «светским остроумием», которое сделало Флетчера модным драматургом в период Реставрации.

Несмотря на неудачу, «Неверный» был свидетельством растущего мастерства Фаркера-драматурга.

«Невеселая театральная доля» была уготована — увы! — и следующей пьесе Фаркера — «Близнецы-соперники» (1702). Как ни пытался Фаркер развеселить публику, «смехом обличая порок», ничего из этого не вышло: сюжет пьесы — борьба братьев-близнецов за наследство и титул — никак не «укладывался» в привычные рамки жанра, был слишком серьезным для дрюри-лейнской публики, не привыкшей к «глубокомысленной комедии».