Командир Марсо - [77]

— Так оно и есть на самом деле. Только бои не происходят сразу везде в одно и то же время. Не стоит слишком доверять внешнему виду, надо всегда быть начеку.

— Я просто говорю о своих впечатлениях. Здесь я чувствую себя в большей безопасности, чем на улицах Бордо…

Они останавливаются перед небольшой речушкой, пересекающей дорогу, ее приходится переходить по груде камней.

— Ну, вот, смотри сама.

— Что?

— Дорога закрыта. В прошлом месяце здесь был взорван мост. Немцы заставили двух молодых людей разминировать его, и их тут же разнесло на куски.

— Я не говорю, что здесь ничего не происходит, а только поражаюсь, что с виду это мало заметно. Вот, например, лес, по которому мы сейчас едем, — просто удивительно, что нам тут не попадаются партизаны.

— Ты рассуждаешь, как ребенок.

Соланж сразу забеспокоилась.

— Ты боишься, что я не сумею здесь хорошо работать?

— Глупышка, если б это было так, я бы тебя сюда не вызвала…

Они слезли с велосипедов и стали взбираться по тропинке, вьющейся по холму.

— Далеко еще идти? — спрашивает Соланж. — Я уже устала.

— Теперь близко. Ты сейчас познакомишься с нашей доброй мамашей Дюшантиль.

— Какая смешная фамилия!

— Это, собственно, не фамилия. Тут принято давать жене прозвище по фамилии мужа: жена Мартэна — Мартина; жена Пейро — Пейротта, жена Дюшана — Дюшантиль…

— Ты у них живешь?

— Да, большей частью. Ты тоже будешь жить в этой деревне. Увидишь, я здесь как в родной семье.

— А какая у меня будет работа?

— О работе мы поговорим с тобой завтра. Сегодня мы займемся твоим устройством. Будешь ночевать у наших соседей. Если ты не очень устала, то мы сможем теперь же, не откладывая, навестить Жерара.

— Да, да, сейчас же!

— Но до него ведь не так близко, а ты за один день сделала уже больше ста километров.

— Я готова сделать еще сто, лишь бы его увидеть.

* * *

Растянувшись на одеяле, Поль Пейроль принимает на лесной поляне солнечную ванну. На нем одни только плавки; тело его уже стало коричневым от загара, и он похож на бронзовую статую. На его немного округлившемся лице застыла счастливая детская улыбка. Отмахиваясь от надоедливых мух, Поль дремлет. Неподалеку от него голый по пояс Людвиг разбирает и чистит ручной пулемет. Атос пишет в палатке письмо жене.

— Эй, вы там, встать!

— Что такое? — спрашивает, протирая глаза, Поль.

Из кустов высовывается голова Беро с взлохмаченной бородой. Его разбирает смех.

— К нам — гости!

— Гости?…

— Две девушки. Да еще прехорошенькие! Роз Франс и сестра Арамиса!

— Черт побери! — в ужасе восклицает Пейроль. — Я же совсем голый!

Он ныряет в палатку. К счастью, только накануне он получил от своей невестки посылку с чистым бельем. Поль влезает в брюки, хватает белоснежную тенниску, затягивается ремнем, чтобы принять военный вид, мигом причесывается… Успел вовремя!

Людвиг все еще возится с рубашкой.

— Добрый день! Добрый день! — приветствует их Роз, пожимая всем руки. — Где ваш командир?

— Я его замещаю, — говорит Атос.

— Мы хотели бы видеть Арамиса. Вот его сестра. Товарищ приехала сегодня из Бордо.

— Беда в том, что его сейчас нет.

— Он вернется, самое позднее, через час, — вставляет от себя Беро. — Мне знакома дорога, и я знаю, сколько уйдет на нее времени.

Действительно, Арамис, вместе с Парижанином и Портосом, еще утром уехал из лагеря, чтобы участвовать в агитационной поездке, выпавшей в эту неделю на долю их отряда. Задание было несложное: разъезжать на грузовике штаба сектора с установленным на нем мегафоном и распространять в поселках и деревнях пропагандистские материалы. Машина обычно останавливается на площади, на перекрестке, на улице — одним словом, всюду, где собирается народ; диктор, сидящий в кабине шофера, сообщает последние известия, говорит очередные лозунги, а сопровождающие его бойцы раздают присутствующим листовки, газеты, брошюры… все, что у них есть. Сегодня, например, агитаторам надо рассказать о взятии американцами Сен-Ло, о попытке переворота в Германии и о том, что русские уже за Неманом. Обычно рассказывают также и о последних действиях партизан. Население всегда радостно встречает агитаторов, и бойцы оспаривают друг у друга право участвовать в таких поездках. Роз Франс хорошо известно все это. Она немало потрудилась, налаживая агитационную работу в соответствии с директивами, присланными из Парижа руководством партии.

Роз и Соланж не заставляют себя долго упрашивать и охотно соглашаются подождать возвращения Арамиса. Мушкетеры усердствуют, желая угодить гостьям и показать себя с самой лучшей стороны. Беро, наблюдая за прилегающей местностью, становится с автоматом в руках в картинную позу. Людвиг ищет, на что можно было бы посадить дам. Атос оставляет свое письмо неоконченным. Юный Пейроль глаз не сводит с Соланж.

— Эй, Поль! — обращается к нему Беро. — Мне кажется, ты мог бы представить нас гостям.

Пейроль вначале колеблется, но, ободренный улыбкой Соланж, решается. Указывая на своих товарищей, он поочередно их рекомендует:

— Атос. Старейший партизан, по крайней мере среди присутствующих; владелец гаража, шофер, механик; женат, имеет четверых детей; тридцати пяти лет отроду; занимает в группе пост комиссара по материальному обеспечению.