Горько. Особист, как обычно, пил черный, крепкий и густой. Из меня кофе вышиб слезу, и Лют, по-прежнему не говоря ни слова, заменил кружку другой. Упрощенные, грубоватые буквы койне снова сложились в слова, и я с недоверием перечитала заголовок.
«Запрос о выдаче гражданина другого государства».
На кухню заглянула Дарина. Лют тяжелым взглядом провожал каждое ее движение, пока она суетливо заваривала чай, и молчал, пока лаборантка не ушла. Потом выглянул в коридор, отчетливо фыркнул — послышались удаляющиеся шаги — и захлопнул дверь.
— Сайтар просит переправить тебя законному супругу. Техотдел сейчас получает доступ к твоим данным в реестре, но будет быстрее, если ты сама проверишь статус заявления о разводе, — сказал, наконец, Лют.
Я кивнула и внезапно похолодевшими пальцами набрала знакомый адрес в Сети. Страница грузилась издевательски долго, для начала порадовав меня белыми голубями и восьмеркой из золотых колец в кустах сирени, таких густых и разлапистых, что создавалось впечатление, будто свадебную атрибутику туда кто-то выкинул. Я смотрела ролик со злобной досадой, потому что, кажется, и так знала, что сейчас увижу.
Просмотрено 20.06 в 10:46.
Отклонено 20.06 в 10:46.
И скупое указание на возможность решения вопроса в судебном порядке — и то сгенерированное системой, а не написанное самим Найденом.
Что-то мне подсказывало, что преступник, разыскиваемый за шпионаж, убийства, диверсию и нападение на должностное лицо, вряд ли соизволит посетить судебное заседание. А без одного из супругов либо без его поверенного… я запнулась на этой мысли, ловя за хвост проскользнувшую ассоциацию.
— Лют, как звали человека, с переговорника которого Найден звонил из Мальвы?
Особист забрал у меня трубку, чертыхнулся и ответил, не отрываясь от набора ответа техотделу:
— Владимир Сотников.
— Вместе с Найденом воспитывались другие дети. Еще один такой же, с татуировкой, отзывался на имя Сот. У того Владимира есть… — я даже закончить не успела: особист уже висел на телефоне, требуя соединить его с отделом оперативного реагирования.
— И где ты раньше была? — хмыкнул Лют, доложив какому-то «господину начальнику» о проскочившей у меня ассоциации.
— Только сейчас об этом подумала, — виновато призналась я. — Прикидывала, получится ли вытащить на судебное заседание хотя бы доверенное лицо Найдена и кого он мог бы им назначить, и вспомнила, что Сот готовил для меня свадебный букет.
Особист заметно помрачнел.
— Доверенное лицо тоже прикажут схватить, — сразу сказал он. — Просто как ниточку, ведущую к Найдену. Сейчас МагКонтролю плевать на все условности, им нужны маги и технология их… э-э… изготовления? В общем, если где-то мелькает хоть малейшее упоминание о сайтарских шпионах — да даже просто гражданах! — на проверку немедленно направляют отряд.
— «На проверку» — это такая вежливая формулировка для задержания? — уточнила я. — Этак я никогда не разведусь!
— Всегда есть вариант овдоветь, — любезно предложил Лют.
Я мрачно хмыкнула. Порой этот вариант казался мне более чем приемлемым.
Если бы только брак можно было признать недействительным! Но я исхитрилась мало того что консуммировать брак до его непосредственного заключения, так еще и попозировать на камеры страстно целующей новобрачного, что никак не тянуло на союз под давлением. Теперь расторжение было возможно только по соглашению сторон либо в судебном порядке, а рассчитывать, судя по всему, не приходилось ни на то, ни на другое. А вот если овдоветь…
— Главное, — продолжил Лют, словно проследив за моими мыслями, — в следующий раз, когда он позвонит, держи его на линии. Скажи, что тоже соскучилась, жить без него не можешь, готова варить детей и рожать борщи, наш брат от этого паникует и делает глупости. А они нам очень нужны…
Я нервно хихикнула, но не смогла обойти вниманием оговорку:
— «Когда он позвонит»? Не «если»?
Лют помрачнел еще больше и сжал губы.
— В смысле, я буду еще и наживкой для ваших кадровых чисток, поэтому отдел по особым поручениям нарочно сольет мой номер? — спросила я и тут же спохватилась. — Хотя нет, если нужно проверить несколько человек, сольют несколько номеров…
Особист, не дожидаясь завершения светлой мысли, щелкнул меня по носу.
— Ты такая милая, когда пытаешься восстановить ход следствия, — усмехнулся он. — Мы знаем, что делаем. Правда. Все, что тебе нужно сделать — это поболтать с Найденом несколько минут. Остальное — наша забота.
Я привычно пропустила эти увещевания мимо ушей. Палец, которым меня щелкнули, был настолько ледяным, что я диву давалась — как он вообще двигается.
— Лют… ты нормально себя чувствуешь?
Особист с независимым видом засунул руки в карманы — словно отлично понимал, что именно меня напрягло — и известил:
— Вполне сносно, чтобы помочь тебе овдоветь при первой же возможности. Не беспокойся.
— Что, и концентрирующаяся в татуировке магия — это «ваша забота»? — мрачно уточнила я.
— Тиш… — он замялся, подыскивая слова, но потом все-таки высказался с выматывающей душу особистской прямотой. — Как бы холодно мне ни было, пока идет заживление и привыкание, ты можешь сделать только еще холоднее. Концентрация магии в тебе в разы выше, и забрать то, что осталось у меня, все равно не получится. Поэтому… я правда ценю твое отношение и благодарен за беспокойство, и вообще польщен и тщу себя надеждой, если уж на то пошло… но переживать за меня сейчас — бесполезно. Что сделано, то сделано.
