Колыбельная - [22]

— М? — отчего-то напрягся особист.

— Покажи татуировку, — попросила я, и Тайка вдруг насторожила уши и дробно застучала хвостом об пол, с любопытством наклонив голову.

Лют перевел взгляд на нее и рассмеялся.

— Отличный из нее индикатор эмоций вышел, а? — беззлобно фыркнул он.

Я некстати вспомнила, как Тайка радовалась каждый раз, когда Лют приходил, и заметно покраснела. Это же была ее радость, или?..

А потом особист стянул через голову свитер и майку, и все конструктивные мысли из моей непутевой головы вымело начисто.

Дракон был огромный. Под заживляющей пленкой черное тело до ужаса реалистично переливалось, наполнялось объемом и плотностью: вцепившиеся в плечо когти, озлобленный взгляд, направленный на зрителя; любовно проработанная чешуя на туловище оживала от каждого движения, разъяренно вилял оплетающий предплечье шипастый хвост, взмахивали кожистые крылья, и казалось, что дракон вот-вот прыгнет, раскроет пасть и вцепится в горло…

Черт, это, должно быть, было очень больно.

— Поэтому тебе понадобились выходные?..

— Ты разбиваешь мне сердце, — насмешливо протянул особист. — Где восторженные возгласы? Где восхищение такой красотой?

Я сморгнула.

«Красотой» это еще только обещало стать. Даже под пленкой виднелось воспаление и облезающая местами кожа, а ногти на руке все никак не приходили в норму — так и оставались светло-сиреневыми от холода.

Но я не могла не признать, что дракон на Люте смотрелся удивительно гармонично. Сухое, жилистое и поджарое тело — на таком же жилистом и поджаром. Сходство было необъяснимым, свойственным разве что душевному родству — как с тотемным зверем.

И что я там думала про куницу?..

— Представь, что я лежу на спине и подергиваю лапками от восторга, — предложила я, несколько испугавшись своего хода мыслей.

Тайка не замедлила продемонстрировать для пущей наглядности, свалившись пузом кверху Люту под ноги и затребовав почесываний, и особист, не выдержав, расхохотался. От смеха изображение словно пошло рябью, и создалось впечатление, что дракон вдобавок готовится от души дохнуть магией на любого зазевавшегося.

Подчиненных, должно быть, «обновка» пугала вообще до нервных обмороков, но об этом я предпочла промолчать.

Глава 6. Lose one's train of thought*

*(англ.) потерять ход мыслей

С одним Лют промахнулся: разрешение (если не сказать требование) на набор добровольцев пришло в тот же день, и Алевтина Станиславовна капала ядом. Логично: ответственность за подопытных предстояло нести ей, и устной договоренностью, как в случае с особистом, никто бы не отделался.

В общем-то, все понимали, почему МагКонтроль так торопится. Общение с Альго-Сай-Таром вышло на ту стадию, где послов вежливо просят покинуть страну, и эльфийский князь даже хвостом не дернул — как будто совершенно не боялся открытого конфликта. У них было несколько тонн твердой магии и технология воспитания магов, а у нас — крысиное кладбище и ошалевший татуировщик.

И четыре дракона, которые в любой момент могли попросить нас покинуть страну. В крайне невежливой форме.

Но это никак не влияло на правовую сторону исследования.

— Я же обязана разъяснить добровольцам, что с ними будут делать! Рассказать, чем они рискуют, что могут приобрести! Как вообще в МагКонтроле представляют себе поиск добровольцев в условиях, когда я сама не знаю точно, что с ними случится! — горячилась Алевтина Станиславовна. — Кто согласится идти? Психушку с суицидниками перетряхнуть, что ли?

Дарина сидела за голографом, терпеливо пережидая ее вспышку и готовясь писать под диктовку: программа исследования тоже отсутствовала. Я же могла только посочувствовать. И крыс покормить — а это дело недолгое.

Подопытные демонстрировали нормальный энтузиазм и аппетит — даже та парочка, которую выставили за окно. Практика показывала, что в индивидуальной изотермической камере крысы мерзнут, а вот на улице — нет, и этот факт в свое время так заинтересовал исследовательский центр, что меня даже выгнали без шубы на крыльцо.

Я чувствовала себя нормально ровно до тех пор, пока следом за мной не выскочил сопровождающий, укутанный до состояния капусты и все равно дрожащий от всепроникающего холода. Мой дискомфорт носил, скорее, характер стадного инстинкта, а вот крысам никто не мог внушить, что без парки на подоконник лучше не высовываться, и они просто наслаждались свежим воздухом.

Порой я им по-белому завидовала, но сегодня от этого занятия меня более чем успешно отвлекли.

— Тиш, — с каким-то нездоровым напряжением в голосе окликнул Лют, не отрывая взгляда от переговорника в руках. — Ты давно заглядывала в реестр браков?

— Давно, — призналась я. Голову резко повело от нехорошего предчувствия. — А что?

Дарина любопытно сверкнула глазами из-за своего голографа, отвлекаясь от печати, и Лют, ни слова не сказав, сгреб меня за плечо и кивком указал в сторону зоны для отдыха. Там он молча сунул мне свой переговорник и отошел в сторону, заваривая кофе.

От волнения у меня перед глазами плыло, но первые же слова открытого в просмотрщике документа заставили тряхнуть головой и бесцеремонно, в духе самого Люта, увести у него полную кружку.