Колокола счастья - [36]

Берта встретила их на пороге, освеженная короткой передышкой, предоставленной ей Матильдой. Том подбежал к матери и прижался к ней. Лилиан подала голубой колокольчик.

— Тебе, мамочка.

— Спасибо, родная. — Берта поцеловала детей, взяла на руки Морин и благодарно взглянула на Матильду. — Как приятно иногда полежать в ванне, — сказала она. — Иди, твоя очередь. У тебя усталый вид.

— Тяжелый выдался день, — зевнула она. — Но в высшей степени успешный для Бэллистенов.

— Но не для тебя? — проницательно заметила Берта.

— Нет. Там был Рэнди.

— Ого!

— Кто это — Рэнди? — встрял в разговор Том.

— Один человек, с которым я раньше была знакома. Он купил у папы серого в яблоках коня.

— Мы поговорим позднее, — многозначительно произнесла Берта, потом подтолкнула старших детей к лестнице: — Идемте, время купаться.

За обедом все разговоры крутились вокруг ярмарки и главного события сегодняшнего дня — аукциона и их колоссального успеха. Когда раздался телефонный звонок, Чарлз вышел из-за стола, потом вернулся и сказал, улыбаясь, Матильде:

— Это тебя.

— Кто там?

— Подойди и узнаешь.

В полной уверенности, что это Рэнди, она взяла трубку… и услышала голос Вельды.

— Тилли, родная моя, ну как ты? Матильда опустилась на пол рядом с аппаратом.

— Мамочка, я так соскучилась по тебе!

Когда она вернулась к столу, Берта с беспокойством посмотрела на ее мокрое от слез лицо.

— Надеюсь, ты ничего не стала рассказывать ей прямо сейчас?

— Конечно нет. Но когда услышала ее голос, то разнервничалась. И боюсь, перепугала ее. — Матильда виновато улыбнулась. — Назвала мамочкой.

Чарлз присвистнул.

— Да, тогда ма точно перепугалась. Помнится, тебе было лет семь, когда ты заявила, что обращение «мамочка» — это для малышей, а ты уже слишком взрослая для этого.

— Да, милым ангелочком я была! Оно просто сорвалось у меня с языка, когда я услышала, кто говорит. — Да, потому что она ожидала звонка Рэнди. — Во всяком случае, у нас осталась неделя, чтобы окончательно привести Младший дом в порядок. Они возвращаются в четверг вечером.

— Ничего, все ремонтные работы уже закончены, так что мы успеем. Все равно ма заставит потом па заново переставлять мебель по ее усмотрению.

После обеда Матильда посмотрела из окна на затухающий закат и почувствовала, что ей хочется побыть одной.

— Пойду прогуляюсь, — сказала она Чарлзу. — Дойду до дальнего пастбища, на обратном пути загляну в конюшни…

Брат с супругой многозначительно переглянулись, но не возразили. Она взбежала наверх, в свою комнату, переобулась в кроссовки и вышла из дому с таким чувством, будто сбегает во второй раз.

Какая же я неблагодарная, думала Матильда, шагая вслед за заходящим солнцем и глядя на расстилающиеся перед ней поля, на длинные белые изгороди, знакомые с детства. Но, пожив в Форт-Норте самостоятельно, она стала находить постоянное присутствие родственников утомительным. Значит, пришло ее время переезжать и отделяться. Из всех Бэллистенов младшего поколения на ранчо остались только Чарлз да она. Но Чарлз — наследник, ранчо и конюшни принадлежат ему, он не может бросить «Белые сады». Ее второй брат Стэнли и сестра уехали учиться, когда им было по семнадцать, и продолжали строить свою жизнь вне дома. И ей давно пора вылетать из родительского гнезда.

Матильда шла, глубоко погрузившись в невеселые мысли. Она думала о своей матери, о той, что дала ей жизнь, впервые без горечи, как о несчастной женщине, которая умерла только после того, как доверила свое дитя людям, которые будут любить его как родного. Но если Сибилл умерла от разбитого сердца, то ей жизненно необходимо покрыть свое сердце защитной оболочкой, чтобы больше не переживать муки утраченной любви.

Вернувшись домой, Матильда сказала Чарли, что пойдет к себе в спальню. Он посмотрел на нее с плохо скрытым подозрением.

— Надеюсь, ты не собираешься обливать слезами свою подушку в гордом одиночестве?

— Нет. Я собираюсь забраться в постель с книжкой, включить потихоньку музыку и дать вам возможность насладиться обществом друг друга, — заявила она.

— Но ты не должна… — начала было Берта, но остановилась и улыбнулась. — Хотя, наверное, тебе хочется побыть одной.

— Спускайся, если заскучаешь, — предложил Чарлз, но его тон был настолько не похож на обычный спокойный, что Матильда поняла, как он беспокоится за нее.

— Ладно, — пообещала она. — Заглянуть по пути к ребятам?

— Не советую, — снова улыбнулась Берта. — Если они проснутся и увидят тебя, то заставят читать не меньше получаса.

Спустя час она сидела в постели, подсунув под спину большую подушку, и пыталась увлечься новым детективом, когда вошла Берта. Она внесла белый телефонный аппарат из их спальни и протянула клочок бумаги.

— Вот, твой мистер Фрейзер просит перезвонить по этому номеру. Очевидно, что-то срочное. Чарли сказал, чтобы я подключила телефон в твоей комнате.

— Я не собираюсь звонить мистеру Фрейзеру ни по этому номеру, ни по какому другому! — заявила Матильда, выскакивая из постели как разъяренная тигрица.

Но Берта молча пожала плечами и вышла, плотно закрыв за собой дверь.

Матильда все еще смотрела на до боли знакомый ей номер, написанный рукой брата, когда телефон зазвонил. Она ответила, ожидая услышать голос кого-то из служащих ранчо, которым разрешалось звонить Чарлзу в любое время дня и ночи.