Коллекционеры смерти - [63]

– А кто-нибудь из его клиентов имел какое-либо от ношение к произведениям искусства?

В какой-то момент мне показалось, что его седая бровь напряглась и дрогнула. Он пристально смотрел на меня и молчал. После некоторых колебаний он нахмурился и переспросил:

– Мишени для дартса?[26]

– Произведения искусства, сэр. Упоминал ли когда-либо Рубин о контрактах или переговорах, связанных с искусством?

Он приложил ладонь к уху и вопросительно поднял бровь.

– Искусство, – громко и четко произнес я. – Контракты или переговоры.

Он покачал головой.

– Нет. Мы никогда ни с чем подобным не сталкивались. А могу я узнать, почему вы задаете такие вопросы?

– Вы в этом уверены? Может быть, он…

Уоррен Хамерле взглянул на свой платиновый «Ролекс» и внезапно встал, таким образом поставив точку в нашем разговоре.

– Джентльмены, я только что вспомнил об одной важной встрече. Память – это еще одна жертва возраста. Прошу извинить мне мои дурные манеры, но не могли бы вы сами найти дорогу к выходу?

Нам ничего не оставалось, кроме как согласиться с предложением хозяина. У двери я задержался и, повернувшись назад, крикнул:

– Спасибо, что уделили нам время, мистер Хамерле.

– Не стоит благодарности, – отозвался он с некоторым смущением в голосе. – Держите меня, пожалуйста, в курсе вашего расследования.

– Слух к нему, кажется, вернулся, – шепнул мне Гарри.

Я улыбнулся.

– Тем не менее он даже не заикнулся о том, чтобы снова встретиться и закончить разговор.

Гарри завел машину, и мы поехали по аллее. При выезде на улицу мы остановились, пропуская движущийся транспорт. Я оглянулся, чтобы еще раз взглянуть на этот белоснежный дом, спрятавшийся за кронами виргинских дубов.

– Не кажется ли тебе, что вопрос об искусстве как-то взбодрил его? Слух ненадолго пропал, и он успел собраться с мыслями? Слышишь, Гарри?

Он повернулся ко мне, приложив ладонь к уху и выпучив глаза.

– Мишень для дартса?

– Не слишком убедительно у него получилось, верно? – сказал я.

– От юриста я ожидал несколько большего. Как ты думаешь, мы можем попросить Лидию пустить нас к Койлу? Мне срочно нужно в туалет.

Лидия заехала на кольцевую дорожку перед домом Койла и медленно вышла из повидавшей виды «хонды-аккорд». Она немного задержалась, чтобы поправить юбку и пиджак, пригладить волосы и вернуть на лицо вялую улыбку. Когда она направилась к нам с Гарри, я вдруг понял, что, несмотря на несколько болезненную внешность, в ее манере держать себя было что-то от манер посетителей магазинов дорогой одежды. Оно то появлялось, то исчезало мимо такой женщины пройдешь на улице, а потом обернешься, сам не зная почему.

– Спасибо, что пришли, мисс Барстоу, – сказал я. – . Наличие ключа очень упрощает дело.

– Я им никогда не пользовалась, – ответила она. – У Рубина был ключ от моей квартиры, и я долго надоедала ему, чтобы он ответил мне тем же. Но это вовсе не для того, чтобы действительно иметь доступ в его дом… – Она замолчала, как бы подбирая следующие слова.

– Это было символом доверия, – помог ей Гарри. – Вашей близости:

– Да, – согласилась Лидия. – Что-то в этом роде.

Ее ключи висели на кольце из провода в оплетке – никаких пластиков-цветочков, смешных рожиц и прочих украшений; просто и функционально. Она перебрала связку из примерно дюжины разных ключей, выбрала блестящий латунный и вставила его в замок.

– Хороший замок, – заметил Гарри. – Здесь стоит тяжелый дверной засов. Мистер Койл не пожадничал.

Лидия покрутила ключом вправо, потом влево; вынула его, снова вставила, попробовала опять.

– Не работает.

– Разрешите мне, – сказал я.

У меня тоже ничего не вышло. Я передал ключ Гарри. Перед тем как попасть в отдел убийств, он пару лет проработал в отделе преступлений против собственности и много чего узнал о том, как работают замки. Гарри двигал ключом осторожно, словно к чему-то прислушиваясь. Осмотрев зубцы ключа, он попробовал снова.

– Он почти правильный, но не совсем. Либо изготовитель ключа был неумелый…

– Либо Рубин испортил его, – сказала Лидия. Она резко отвернулась и отвела глаза в сторону, пряча выступающие слезы. Я взял ключ и вышел с ним на солнечный свет. Шлифовка поверхности в некоторых местах имела едва уловимые отличия.

– У вас есть очки для чтения, мисс Барстоу? – спросил я.

Очки были средней силы, с увеличением примерно в два с половиной раза. Я осмотрел ключ через линзу.

– Следы от шлифовки везде идут в одном направлении, кроме одного зубца. Напильник был более грубым, и угол другой.

Гарри тоже присмотрелся к ключу.

– Хембри сможет рассказать об этом больше. Но похоже, что кто-то спилил половинку зубца, чего вполне хватило, чтобы испортить этот ключ.

Поняв, в чем проблема, мы выяснили, что неподалеку находится слесарная мастерская.

– Что вы хотите? – спросил приемщик.

– Дубликат ключа, – ответил Гарри. – Только вот здесь, где зубчик плоский, надо, чтобы вы сделали его острым.

– Ничего подобного я еще не делал, – сказал парень, поднеся ключ к лампе и разглядывая его со всех сторон. – Впрочем, сложностей тут быть не должно.

Прохладный воздух квартиры Койла имел нежилой запах. Дома, в которых люди живут, пахнут по-другому. Это могут быть запахи пищи, выделений человеческого тела или даже присутствия какой-то психической энергии. Как мне кажется, я всегда в состоянии определить, что в квартире не живут, даже если речь идет всего о нескольких днях.