Колебания - [57]

— Нет, ты не зануда. Ты полностью права. Год назад я и сам мучился подобными вопросами, и в какой-то момент пришёл к выводу, что ничего не знаю о мире, в котором живу. Всю жизнь — с детства, со школы, и позже, в университете, мы изучаем историю и прошлое — всё, что было до: с нами, и ещё раньше — без нас. Через призму истории должно, по идее, быть проще смотреть на современность. Что ж, отчасти так и есть; и историю необходимо знать. Но я подумал: что мы можем сказать о мире, в котором живём в данный момент? Как мы должны смотреть на реальность, которая нас окружает, и на искусство, и на общественные течения? Что мы знаем о третьем тысячелетии и о нас самих? И я понял, что ничего. Мы не умеем взглянуть на себя и свой век со стороны — так, как привыкли с лёгкостью смотреть на все прошлые поколения. Я ходил и мучился, и меня начало пугать всё, что вокруг: люди, живущие с чувством пустоты внутри, не знающие, как её заполнить, и заполняющие всем подряд, а если там случайно попадается что-то ценное — они даже не замечают. Набирающие силу высокие технологии, реклама по телевизору, где говорится, что постепенно всё вокруг становится приложениями; ты только вдумайся в эту фразу!.. Размывание всяческих рамок, границ — будь то между полами или между понятиями о добре и зле… Во всём так. Безумное смешение всего подряд в одно разноцветное пятно, потеря индивидуальности. И тогда я решил искать информацию в надежде, что наука объяснит мне всё это, разложит по полочкам то, что я угадываю интуитивно… Ты веришь в совпадения? У тебя бывало так, что вдруг, столкнувшись с чем-то в своей жизни, например — ты решила изучать античность, — тут же ты, предположим, на следующий день, видишь объявление о лекции, посвящённой, скажем, актуальности античных текстов в наши дни, или по телевизору вдруг показывают фильм о Трое… Ну так вот, представляешь: только я заинтересовался современным искусством и вообще психологией современного человека, историей, культурой и решил, как говорится, изучить вопрос, но не успел ещё что-либо сделать, так как не знал, с чего начать, — как мне вдруг позвонил мой старый знакомый из Университета, аспирант философского факультета, Роман. Мы познакомились, когда я посещал обязательные межфакультетские курсы, выбрав лекции на их факультете. Он тоже ходил туда — дополнительно, представляешь, хотя у него и так были свои обязанности… Он вообще слушал так много лекций, как мог, был везде и сразу, и, правда что, как губка впитывал информацию. Он мне уже тогда показался необычным человеком, удивительно легко ему удавалось всё, чем он занимался; он всегда внимательно слушал, задавал хитрые вопросы, половину из которых я даже не понимал, а сам только и писал какие-то статьи, работы… Обожал философию. Никогда, представляешь, ни на секунду не сомневался, что за философией — будущее и что она крайне важна для общества. Шутки или критику, мол, чем вы там занимаетесь, всё уже давно придумано до вас, даже как будто и не слышал — настолько казался безразличным. Когда курс закончился, мы совсем перестали видеться с ним, о чем я иногда вспоминал и даже жалел, — но как-то всё мельком, не всерьёз.

И вот прошло уже несколько лет, и вдруг от него звонок — я взял трубку, и выяснилось, что он собирался вскоре читать лекции о современном искусстве и о философии нашего века… Я, конечно, не мог не пойти, — и с того момента, Женя, я разобрался, почти полностью, в том, что за мир окружает нас; я нашел названия, научные термины для всего, что так меня мучило своей неопределеённостью. Это благодаря Роману. Знаешь, как говорят, что есть «люди будущего» или «герои времени», — вот он совместил в себе качества и тех, и других. Он — дитя своего века, но он чувствует будущее. Роман в сотрудничестве с некоторыми другими людьми разработал и продолжает разрабатывать философскую теорию, объясняющую современность. Ведь ты подумай: этим исследованиям — которые, к слову, начались всё же до Романа — от силы лет семь. Это история, творящаяся у нас на глазах… Мы живём в цифровую эпоху, такого ещё ни разу не было за всё время существования человечества…

Максим настолько увлёкся, что даже повысил голос и слегка вспотел; ему совсем не была свойственна такая эмоциональность. Когда он остановился, переводя дыхание, и словно очнулся, посмотрев на Женю, та сидела, подперев подбородок руками, и широко раскрытыми глазами смотрела на него.

— Я увлёкся… — начал было Максим, испугавшись. Но она тут же перебила его:

— Это так интересно! Расскажи ещё что-нибудь!

Максим, возбуждённый, с раскрасневшимся лицом, и сам чувствовал нестерпимое желание продолжать говорить, и он не посмел бы огорчить Женю или не оправдать её ожиданий, какими бы они ни были; в данном случае она ожидала продолжения рассказа. Но, как назло, мысль уже ускользнула от внезапно остановившегося Максима, и смутно он понимал, что высказал Жене всё, что мог; далее нужно было вспоминать сложные логические цепочки терминов, тезисов, объяснений… Потому Максим, даже не успев обдумать это, вдруг сказал, чтобы только не молчать: