Колебания - [119]
Мы родились в эпоху кризиса, исчерпанности — нам казалось, что всё уже было, всё самое гениальное уже создано кем-то до нас, и это мы столько лет внимательно изучали в школах, но что если предположить — мы преодолеваем кризис, незаметно для самих себя, благодаря всем тем явлениям — массовой ли культуры или же субкультуры — которые многими критикуются, не воспринимаются всерьёз — и не только старшим поколением, но и некоторыми нашими ровесниками? Что, если через десяток или несколько десятков лет возродится — переродится — русская литература, живопись, музыка, кино и появится даже что-то ещё — на границе жанров? И нам выпала, можно сказать, честь стоять у истоков этого перерождения, подготавливать почву для него, переосмысливать прошлое, в чём-то смело перешагивать через него и не соглашаться — никогда не соглашаться с навязчивой мыслью начала XXI века, что всё уже было создано когда-то и кем-то. История не должна душить нас тем ошеломляющим впечатлением, которое она производит, мы должны лишь вобрать её в себя в полной мере и сказать — мы сотворим новое, не похожее ни на что и прекрасное.
Но если говорить более строго, если вспомнить о недостатках… Извольте. Разве не означает всё только что сказанное мной, что теперь почти каждый из нас в глубине души чувствует себя создателем, способным привнести в мир нечто принципиально новое, — именно он снимет гениальный фильм, напишет роман, который перевернёт судьбы, нарисует картину, запишет альбом. И технологии дают нам для этого все возможности. Но что же получается — растущее самомнение вкупе с тайным недовольством и неудовлетворением, завистью; попытки, приносящие множеству лишь горькое разочарование; всё предоставлено на суд толпы — и хорошо, казалось бы, но — избыток всего, копии копий — и среди этого почти невозможно отыскать нечто действительно талантливое; нам словно кто-то внушил, что мы можем всё, можем всего достичь — и это замечательная внутренняя установка; но нам забыли напомнить, что настоящим талантом обладает не каждый. И мы не желаем признавать это.
Вот в качетсве примера вернемся вновь к самой теме, заявленной на афише лекции, — чего далеко ходить, как говорится? Поэзия сети. Большинство текстов удивительно похожи друг на друга, они как бесконечное зеркальное отражение — подражают, с одной стороны, символизму, с другой, по форме напоминают — условно — некую смесь Маяковского с поздним Бродским, которая, однако, всё же отличается от стиля обоих поэтов и ищет собственные пути развития. Тексты современных авторов тщательно выверены, скрупулёзно выстроены, как по кирпичикам, из зачастую нетривиальной рифмы, из игры слов, из внезапной смены ритма, из многочисленных отсылок к другим текстам и каким-либо фактам. Складывается впечатление, что форма вновь побеждает: содержание зачастую отходит на второй план, становясь однообразным, даже банальным, и поэта — как и читателя — волнует, в первую очередь, образность, рифма и ритм. Опять же, само по себе такое тяготение к поиску новых средств выразительности и умение простую и давно известную мысль облечь в оригинальную форму — не так уж и плохо. Но когда эта тенденция становится массовой, когда содержание совсем перестаёт интересовать авторов и читателей, когда начинается игра в слова и смыслы — тогда мы имеем дело с пустотой, тщательно прикрываемой самыми изощрёнными способами, с мастерством, отточенным до совершенства — но где же сама мысль? Ради чего вся эта игра? Нет, опытного читателя этими играми не удивишь; а вот молодое поколение можно. И оно удивляется. Оно ищет поэзию — и находит её, находит смысл, находит что-то близкое для себя — возможно, гораздо более близкое, чем любая классика. — Роман вдруг усмехнулся и произнёс: — Сказал: «Вспомнить о недостатках», а видите — вновь заговорил о преимуществах… Понимаете, думать и рассуждать о современности — это моя работа, и я стараюсь быть объективным, но… Я слишком люблю это время и вижу всё хорошее, что есть в нём… Так или иначе, о поэзии сети я — не будучи литературоведом — сказал едва ли не всё, что хотел. Что же остаётся?
Остаётся лишь сделать вывод, что это всё — непосредственное отражение тех изменений, которые происходят теперь с нашим сознанием. Это смешение, любовь к игре слов, к звукописи, тяготение к сложной форме, к содержанию серьёзному или кажущемуся серьёзным — это всё вам ли, филологам, не знать, что через слово люди стремятся отразить мир и свои впечатления от него — так не согласитесь ли вы, что тот факт, что в России в наше время популярность хип-хопа, на который столь похожа сетевая поэзия по своему духу и по форме, а также явление человека-оркестра, занимающегося и творчеством, и самопиаром, и наукой, и музыкой, стремящегося совместить работу и любимое дело и зарабатывать талантом, — всё это признаки эпохи новой, может быть даже принципиально
