Колебания - [116]

Её размышления были прерваны неожиданно раздавшимся голосом Холмикова. Задумавшись, Яна и внимания не обратила на то, что происходило внизу. Теперь же она увидела — Холмиков вышел в центр и заговорил. Он сказал:

— Что ж, пока Роман Артемьевич настраивает — пытается, по крайней мере, — технику — которая, как вы понимаете, тут обычно сопротивляется этому… — по аудитории прокатился смешок. — Сопротивляется этому в стенах нашего корпуса… — сдержанный смех донёсся с разных рядов. — Пока он воюет с ноутбуком, — к чему мы все тут уже привыкли, не так ли, а иначе лекция бы и не состоялась, — уже громкий и нескрываемый смех слышался отовсюду, — я кратко представлю вам, собственно, его самого, — нашего сегодняшнего лектора. — Холмиков сделал паузу, а затем продолжал: — как вы знаете, лекция будет о современной музыке, поэзии — и не только — видимо, поэтому аудитория почти вся заполнена, тема эта очень актуальная и интересная. Роман окончил аспирантуру философского факультета, сфера его научной деятельности — современная культура — во всех её проявлениях. Роман — автор многих статей, ведёт собственный спецкурс, также является одним из разработчиков и авторов первого и единственного сетевого журнала о том самом таинственном «метамодерне», — слово, которое вы могли видеть внизу на афише этой лекции. Собственно, метамодерн, по мнению Романа и его коллег, и является названием той новой культурной эпохи, в которой мы сейчас живём…

Вдруг слева при этих словах Яна услышала тихий вздох — Лера смотрела вниз и влево, в ту сторону, куда как бы указал Холмиков; взглянув туда же, Яна увидела, как тот самый молодой человек, который спрашивал у них, как пройти к аудитории, склонившись над низким столом и стоя к аудитории вбок, вдобавок скрытый наполовину высокой деревянной кафедрой, тихо и сосредоточенно, так, что его почти и заметно не было, что-то делал; приглядевшись, Яна поняла, что он подсоединяет и отсоединяет различные проводки, нажимает кнопки, но желаемого результата добиться не может.

Холмиков, между тем, говорил:

— Можете зайти на сайт журнала — сейчас я напишу на доске адрес — и сами увидите, что это… — тут он повернулся к доске, взял мел и начал писать… Спустя секунду вдруг спохватился — он же вроде как вывел первые буквы — английское «me» — но что это? — и следа их не было заметно! Холмиков перевернул мел другой стороной и попробовал вновь. Эффект был таким же. Холмиков сменил угол наклона. Еле заметная тонкая белая линия появилась на доске — но её всё равно почти не было видно. Тогда Холмиков положил мел на место и вновь повернулся к аудитории, внимательно следившей за его действиями и готовой записать или сфотографировать адрес журнала. Холмиков, обведя аудиторию взглядом, многозначительно молчал, придав своему лицу выражение смиренное. Затем он опустил глаза в пол, кашлянул и вздохнул. По аудитории сразу прокатился смех. Услышав его, Холмиков вновь заговорил, понизив голос и как бы рассуждая:

— Что ж, коллеги… Видите, говорят: новая культурная эпоха. Значит, есть у нас с вами надежда, что это коснётся, наконец, и корпуса, в котором мы… — но тут он оборвал фразу. — Адрес вы сможете позже узнать у Романа, я полагаю.

Яна, полная самых противоречивых чувств, которые и всегда вызывали в ней подобные сцены, вновь перевела взгляд на Романа. Тот продолжал, склонившись, совершать те же самые действия, будто бы в странной надежде, что результат изменится. Неожиданно он вдруг распрямился, обнаружив то, каким высоким он был, и быстрыми шагами подошёл к Холмикову.

Шум в аудитории давно стих, и потому до Яны донеслись обрывки фраз, сказанных полушёпотом:

— Не вышло?..

— Нет. Не работает никак.

— Понятно. Ну, вы извините — сами понимаете, наш корпус и ваш — это небо и земля…

Роман ещё что-то ответил ему, после чего Холмиков кивнул аудитории и прошёл на своё место. Яне показалось, что он мельком оглянулся в их сторону, когда садился.

Лера сидела слева от Яны бледная и как будто испуганная. Яна не решалась спросить её, в чем причина. Лиза, сидевшая справа от Яны, не могла видеть этого. Все три девушки молча наблюдали за происходившим внизу.

Когда Холмиков сел, а в аудитории установилась совершенная тишина, Роман, поразительным образом направив свой взгляд в некую несуществующую точку так, что каждому казалось, будто он смотрит прямо ему в глаза, уверенным и спокойным голосом произнёс:

— Добрый день всем и спасибо, что пришли. Я рад, что данная тема — хотя и весьма расплывчато сформулированная — волнует такое количество людей. Я всегда был убеждён, что о современности в первую очередь стоит рассуждать непосредственно самим современникам, даже если это сложно и не всегда удаётся. Причём я говорю именно о научной стороне вопроса — через искусство процесс осмысления происходит непрерывно, а вот наука в этом плане отстаёт. Большинство людей предпочитает изучать уже ушедшие эпохи — что, конечно, понятно и что также необходимо. Но мы с вами сегодня сделаем ещё один шажок к понимаю того мира, в котором сейчас живём.

Сказав это, он сдвинулся с места и медленно, но всё так же уверенно стал прохаживаться по аудитории от исписанной деревянной двери до большого окна.