Она растаяла в воздухе, так же быстро, как и появилась. Редрин сжал меч, бесполезный клинок. Инесская ведьма была права – решать ему и биться ему.
– Горан! – Позвал Редрин, колдун тут же проскользнул в зал. – Слушал?
Колдун кивнул.
– Верховный теперь ты. Приведите эту убийцу. Я поговорю с ней еще раз. В Орден послали?
Чародей кивнул.
– Консата сюда, одного. И мать настоятельницу лекарей, тоже. Первого советника не пускать.
– Это не касается меня, государь мой. – Робко сказал Горан.
– Теперь тебя касается все. – Сказал Редрин Филин. – Еще мне нужен лучший гонец, самый быстрый и самый доверенный. И мой брат делал таких странных ворон, умеешь?
– Да, мой государь.
– Сделай таких побольше. Штук семь. Нет, лучше десять. Понял?
– Да, мой государь.
Горан Вирицкий быстро вышел из зала. Редрин Филин сел на трон, сложил руки на рукоять меча и прикрыл глаза.
Орник Мадера больше никогда не будет ему перечить, не усмехнется полными губами, не раздует ноздри горбатого носа, не пожалуется в полушутке на мерзкий характер жены, не даст доброго совета. Теперь он мертв. Человек, прошедший с ним все восемнадцать лет его правления, человек, которому он доверял. Колдун, назначенный на пост верховного архимага и вступивший с ним на престол. Он – Редрин Филин – должен был умереть первым, ведь люди живут меньше колдунов, и после смерти государя Орник Мадера бы вернулся в Инессу, так было принято. Один государь – один архимаг. Но сегодня порядок сместился. Архимаг умер раньше своего государя, не значит ли, что государю осталось совсем немного?
Ночь Жарка просидела в камере, наблюдая через маленькое окошечко, как на землю ложиться очередная порция мохнатого снега. В тюрьме топили весьма условно, и единственным отголоском тепла, был треск поленьев в очаге в конце коридора. У очага сидели стражники, грелись на зависть заключенным, дрожащим от холода в своих клетушках. Полукровка куталась в кожух, сидя с ногами на жесткой лавке. Лавку ей принесли по распоряжению самого государя, у ее соседей из удобств на полу догнивала прошлогодняя солома. Задолго до рассвета клетку открыли, а полукровку потащили знакомыми уже коридорами на выход. Во дворец ее отвезли в громыхающей крытой повозке и, проведя через задний двор, повели по анфиладе залов.
Из-за ночи, проведенной в мрачных мыслях о бессмысленности бытия и бренности жизни, девушка не понимала, чего еще от нее хотят услышать. В конце концов хочет она того или нет, Редрин Филин уже вынес ей приговор, и Велору ничего не останется сделать, как его исполнить. Не стоит жизнь одной карательницы целого ордена. Ну, никак не стоит. Но вместо государя ее отвели совсем к другому человеку. За столом сидел грузный белобрысый мужчина лет тридцати с широкими залысинами на красном лбу, маленькие бледные глазки блестели как у хорька-альбиноса, хоть и были невнятного серо-зеленого цвета.
– Временный верховный архимаг – Горан Вирицкий. – Представился владелец хорькового взгляда. – Садись, Раджаэль. Вина?
Жарка хотела было послать его ко всем бесам, но передумала и кивнула. Даже если в вино подмешают какую-нибудь дрянь, терять ей нечего. Хуже только колесование. Красное грионское щедро сдобренное пряностями, дольками яблок и хорошенько разогретое влилось в горло, как масло в скрипучую дверную петлю.
– Голодна? – продолжал играть в вежливость верховный колдун. И Жарка с мысленным криком: "была, не была, хоть оторвусь напоследок", кивнула.
Ела она жадно, не особо обращая внимания на то, что именно ест. Запивала трапезу вином, появляющимся в кубке, стоило показаться дну. Временный архимаг терпеливо ждал.
Она отодвинула тарелку, отставила кубок, а чародей махнул рукой – кубок наполнился, тарелка исчезла.
– Я хочу услышать подробности позавчерашнего и вчерашнего дня.
– Зачем? – удивилась полукровка. – Я все рассказала, его величеству.
– Теперь расскажешь мне, начиная с самого утра и заканчивая смертью Орника Мадеры.
– А потом вы опять посадите меня в клетку?
– А велика ли разница. Я даю тебе возможность скоротать скучные дни ожидания вашего главы.
– Хм… – Жарка оперлась локтями на столик и сплела пальцы под подбородком. Выглядела девушка неважно, и пахло от нее тюрьмой. Архимаг невольно отодвинулся подальше, откинувшись в кресле. – Я заступила на свой пост семь дней назад, по личному распоряжению Орника Мадеры.
– Почему именно ты?
– Я не единожды бывала в Вирице, и глава счел это важным. Тем более у меня здесь есть знакомства.
– Какие?
– Солен, он дворянин, но титулов я его не знаю. У него дом на западном краю центрального района.
– Знаю. И что, они послали столь юную деву на задание государственной важности, лишь из-за знакомства с дворянским сословием и городом?
– Нет. – Жарка отпила из кубка. – Я специализируюсь именно на охране и на слежке. И верховный одобрил мою кандидатуру.
– Предположим, что ты действительно так хороша, как говоришь.
– Так и есть. Я выехала из Ордена и в срок прибыла в Вирицу. Милсдарь Мадера выделил мне комнату в его части дворца, но я вступила в боевой ритм.
– И что это значит?
Полукровка прикусила губу – она сомневалась.
– Для отдыха становится достаточно часа в день. Суммарно. Самый долгий срок боевого ритма длится месяц.
