Колдун - [12]

Недавно все было иначе… И часа не прошло.

Но сейчас, встретились два клинка. Серо-стальной и белый – эльфийской ковки.

Айрин вцепилась пальцами в дверной косяк.

– Ты думаешь, найдешь дракона, он отольет тебе чуток крови, вы выпьете на брудершафт, и все будет хорошо? Исток после этого станет приятной способностью, а дракон научится вмиг превращаться в человека? Так?

Айрин не ответила, но по ее лицу колдун догадался, что примерно это она и представляла. Мужчина встал, подошел к ней.

Один за другим он отцепил ее пальцы от косяка, прикрыл дверь.

– Сядь. – Попросил он. – Сядь, пожалуйста.

Айрин села на краешек кровати, будто боясь расположиться более основательно. Будто боясь здесь задержаться.

– Даже если ты найдешь дракона, – Майорин сделал упор на "даже если". – Даже если он согласится на договор с тобой… – тут колдуна конвульсивно передернуло, от болезненного воспоминания. – Не думай, что ты уложишься в пару дней и вернешься назад всесильной и одной левой загонишь Цитадель в глубины страха!

– Нет, что ты! – съязвила Айрин. – Ты же не можешь, куда уж мне.

– Глупая девка! – Майорин подошел ближе и зло тряхнул ее за плечи. – Идиотка! У тебя даже половины представления нет, что значит этот договор!

– Так расскажи мне!

Он посмотрел на нее сверху вниз. Злость ушла, и сразу стало очень тоскливо. Она уедет, понял колдун. Уедет все равно, как бы он ее не пугал, и всё же… напугать стоило.

Майорин вернулся к своему стулу, сел и уставился на огонь.

В зимней ночи выли псы. Где-то шумел ветер. Бряцали кольчугами замерзшие стражники. Из-за облаков вышла полнотелая луна, будто огромный магический фонарь, осветила город.

– Пить кровь не надо. Кровь, – он вытянул вперед руку, запястье оплели светящиеся руны. – Вот кровь дракона. Впаяна в меня, как узор на лезвии меча. Как зарубцевавшийся шрам, который не исчезает с годами. Это очень больно, Айрин. Больно настолько, что в какой-то момент тебя перестает тошнить от боли, а уже рвет. А еще очень долго… Кажется вечность…

– Я не боюсь боли.

– Зря! – усмехнулся колдун, коротко взглянул на собеседницу. – Но это будет лишь началом. Потом я болел. Где-то месяц, может два. Все тело покрылось язвами, кожа слезала лоскутами, я чесался, вонял, как падаль. Болело все, меня постоянно тошнило, коросты отпадали и на их месте появлялись новые нарывы. Жар не спадал. Мне казалось, я умираю. О заклятиях не могло быть и речи. Но исток оказался заперт. Заперт крепко и прочно, накапливающаяся во мне сила плавила мозг, пока драконья кровь сжигала мое тело.

Айрин встала, подошла к нему.

– Меня мучили кошмары, я часто видел глазами Летты, иногда мерещилось то, чего нет, порой мнилось, что кожа отстает от тела вместе с кусками мяса и видно кости. Я перестал различать, где реальность, а где бред. Знал только одно, когда приходил в себя, жалел, что не покончил жизнь самоубийством, как советовал мне Айст Аарский, предыдущий верховный архимаг.

– Почему ты не…

– Рассказывал раньше? Мне не слишком приятно это вспоминать. Я тебя пугаю, Айрин. Хочу, чтобы ты крепко задумалась, стоит ли эта овчинка выделки.

– Пугай тогда дальше.

– Думаешь, хуже уже не будет? …в какой-то мере не будет. – Согласился он. – По крайне мере так отвратительно не будет. Просто однажды под коростами оказалась нормальная чистая кожа. Постепенно они все отпали. Физически я чувствовал себя прекрасно. Я стал намного выносливей и сильнее, мог без устали бежать несколько часов. Улучшились реакции, я ловил мух на лету, ловил рыбу в реке, стрелу… Порезанная рука больше не становилась проблемой, хотя заживала медленно – почти как у обычного человека. Я безумцем лазал по горам с Леттой, обучая ее человеческим премудростям. Она схватывала на лету. – Впервые колдун улыбнулся, припомнив и приятные моменты того времени. – Все схватывала. Я учил ее, но упустил главное. Я не учился сам. Я продолжал потихоньку – уже медленней – сходить с ума. Мало обладать драконьей кровью, знанием рун, высеченных на твоей коже. Надо уметь направлять силу в разные участки тела в определенной последовательности и в нужном ритме. Мне потребовалось четыре года, чтобы овладеть этой техникой. У меня был учитель, хороший учитель. Он долго ворчал, что я рано ухожу, и что мне далеко до полного владения собственным телом. Впрочем, остальному я научился сам. Многому точно, насчет всего не уверен. Если у тебя все получится, Айрин, то ты проведешь в Луаре пять лет, самое меньшее.

Она положила руку ему на плечо.

– Ты все равно хочешь, да?

– А как ты думаешь? Неужели страх может помешать мне стать тем, кем я стать хочу? Я не вижу причин, Майорин, чтобы отказаться от возможности жить нормальной жизнью.

– Только это будешь уже не ты. Подобные вещи не проходят бесследно. Если ты переживешь этот бред, если ты не сдерешь себе кожу до костей, если не свихнешься, то это уже не будешь ты.

– Не буду. Как не буду больше той собой – до замка Фарта. Но нас меняет не только боль и горе, Майорин. Нас так же меняют и хорошие вещи. Я немного меняюсь каждую ночь, проведенную с тобой, меняюсь каждое утро, когда просыпаюсь и вижу, как ты спишь. Я меняюсь каждый раз, когда ты вскакиваешь и начинаешь торопливо собираться, делать свои важные дела, без которых тебя невозможно представить. Все это меняет меня, заставляет радоваться и злится, терпеть и наслаждаться. То же будет и с драконом, то же было и с Фартом. Каждый шаг и каждый вздох отдаляют нас от тех, кем мы были месяц, год, пять лет назад. Ты живешь дольше и уже не так ясно замечаешь эти изменения. Но я чувствую их и физически, и мне проще их принять. Да, есть вероятность краха моих планов, но когда ее не было?