Колдовской мир. Том 1 - [11]

— В Салкаркип ведет только одна дорога? — спросил Саймон.— С А илем на юге и Гормом на севере отряды Колдера без особых затруднений могут отрезать полуостров.

Корис рассмеялся.

— Дорога одна. Она древняя, как сама вечность. Наши предки не думали, что колдеры обоснуются в Горме, да и кто, находясь в здравом уме, мог это предвидеть? Чтобы обезопасить дорогу,— он положил палец на точку, обозначавшую Сиппар и нажал, как будто безжалостно раздавил насекомое,— мы должны быть здесь. Лихорадку не излечишь, если будешь только сбивать температуру. Война — это та же болезнь. А что мы знаем о неприятеле? — Он мрачно взглянул на Саймона.

— Шпион. Пошлем шпиона.

— Двадцать человек уже ушли из Эсткарпа в Горм. Эти люди изменили внешность, не зная, сумеют ли снова когда-нибудь взглянуть на свое лицо в зеркало. Но они с радостью сделали это. Они были вооружены всеми известными здесь заклинаниями. И ни один не вернулся из Сиппара! Колдеры не похожи на остальных людей, и мы ничего не знаем о том, как они узнают чужих. Знаем лишь, что в этом у них не бывает осечки. Наконец, Властительницы запретили такие испытания, потому что затрачивается слишком большая сила, а результата никакого. Я сам пытался побывать там, но они наложили заклятье, которое я не могу преодолеть. Появление в Горме означает для меня смерть, а я могу еще послужить Эсткарпу живым. Нет, лучше не трогать эту рану.

— Но ведь уже и Салкаркип под угрозой?

Корис потянулся за своим шлемом.

— Поэтому, друг Саймон, мы и выступаем. И вот что еще надо знать: когда колдер сражается на своей земле и на своих кораблях, победа всегда за ним. Но когда они появляются на территории, куда не падала до того их тень — есть шанс победить их.

— Я отправлюсь с вами.— Это было утверждение, а не вопрос. Саймон был готов ждать и учиться. Воин другого мира понимал, что ему необходимо научиться владеть оружием чужого времени. И только это даст ему свободу. Раз или два во время своего ночного дежурства он спрашивал себя, уж не применили ли к нему хваленую силу Эсткарпа, чтобы он смирился со статус-кво, не задавая вопросов и ничем не возмущаясь. Но шло время и действие этих чар кончилось. Ему захотелось увидеть в этом мире больше, чем один-единственный город, и он знал, что, если не пойдет в другие земли © гвардией, то отправится туда один.

Корис, услышав это, грустно посмотрел на него.

— Это не триумфальное шествие.

Саймон остался сидеть, зная, что Корис не любит, когда на него смотрят сверху.

— Разве я похож на любителя легких побед?

— Побеждать вы сможете только с самострелом. Мечом вы владеете не лучше, чем конюх из Карстена.

Саймон не рассердился на выпад. Он знал, что слова эти справедливы. В стрельбе из самострела он мог помериться с лучшими бойцами. О том, как он борется без оружия, используя .приемы дзюдо, знали уже во всех крепостях Эсткарпа. Но в искусстве владения мечом он был не лучше неуклюжего новобранца, юноши, только начавшего соскребать пушок со щек. А булава, которую с легкостью швырял Корис, казалась ему невероятно тяжелой.

— Согласен на самострел,— с готовностью согласился Саймон,— но я должен отправиться туда.

— Да будет так. Только вначале надо убедиться — состоится ли вообще поход.

Решение принималось на совете, где присутствовали офицеры во главе с Корисом и дежурные колдуньи. Хотя Саймон официально не принадлежал к офицерам, он пошел вслед за Корисом на совет. Ему не помешали войти, и он устроился у окна, рассматривая собравшихся. Возглавляла совет Властительница, правившая крепостью и всем Эсткарпом, женщина без имени, которую он уже видел. За креслом стояла та, с которой они спасались от охотников Ализона. Здесь было еще пять колдуний, без возраста, казалось и без пола, все с горящими проницательными глазами. Саймон решил, что предпочел бы быть их союзником, нежели сражаться против них. Никогда раньше он не видел таких сильных личностей. Напротив них стоял мужчина, перед которым все окружающие казались гномами. В любой толпе он возвышался бы над всеми. Люди Эсткарпа, стройные и высокие, казались подростками рядом с ним — бронзовым колоссом. Из брони, закрывшей его грудь, можно было изготовить два щита для гвардейца, руки и плечи у него были такие же, как у Кориса, но им соответствовало и туловище. Подбородок у него был бритый, но на широкой верхней губе щетинились усы, которые касались щек. Брови соединялись и были очень густыми. Шлем венчала искусно сделанная голова медведя, зловеще разинувшего пасть. Накидкой ему служила огромная медвежья шкура, отделанная шафрановой тканью. Под подбородком она застегивалась пряжкой в виде двух золотых лап.

— Мы в Салкаркипе храним мир, стараемся торговать со всеми — он старался говорить тихо.— Но если возникает необходимость, мы поддерживаем мир мечами. Что может сделать добрая сталь против колдунов ночи? Я не спорю со старой наукой.— Он обращался непосредственно к властительнице, как будто они стояли по разные стороны баррикад.— Каждому народу — его боги и вера, и Эсткарп никогда не навязывал свои верования другим. Но Колдер не поступает так. Всякий гибнет, кто приближается к нему. Говорю вам, леди, мой мир погибнет, если мы не объединим наши усилия. Нужно остановить прилив.