Кольцо Атлантиды - [99]

Его речь прервало появление Фарида, сопровождаемого План-Крепен. Она, даже не удостоив хозяина дома приветствием, направилась прямо к Морозини.

— Вот, только что принесли для вас, — сказала она, протягивая ему маленький конверт, на котором от руки было написано его имя. И, предвидя неизбежный вопрос Альдо, уточнила, что принес конверт мальчуган.

— Просто потрясающе, какую бурную деятельность развели в этом городе мальчишки! — заметил князь, вскрывая конверт.

— Они — его душа, — серьезно сказал Лассаль. — А старики — его память. Во всех восточных странах так, потому что детям часто приходится бороться за выживание. Так что для них важны глаза, уши и быстрый ум. Иногда, увы, этот ум используется во вред. Но далеко не у всех.

Он взял карточку из бумаги «бристоль»[70], протянутую Альдо, и прочитал:

— Храм Хнум... Вам знаком этот почерк?

— Не сказал бы, что он мне совершенно незнаком, хотя, возможно, это только кажется. Который сейчас час?

— Десять. Думаете, именно туда повезут Адальбера? А какой в этом смысл?

— В этой истории вообще ничего не имеет смысла.

— Может быть, это западня?

— Интуиция подсказывает мне, что нет. К тому же у меня все равно нет выбора. Спасибо, Мари-Анжелин, что принесли мне письмо. А теперь возвращайтесь побыстрее назад!

Но она и с места не сдвинулась.

— Ни за что на свете! Я твердо решила ехать с вами. Куда вы, туда и я. В темноте меня совсем не будет видно.

И правда, на ней было темно-синее платье, а широкая шаль почти полностью скрывала голову, шею и плечи. Заметив, что Альдо окинул ее критическим взглядом, она добавила:

— Вы же сами прекрасно знаете, что я могу быть вам полезна! Особенно если господин Лассаль будет так любезен предоставить мне оружие. Я знаю храм Хнум как свои пять пальцев, а вы нет. И потом, в гребле я дам вам несколько очков вперед! Нет-нет, Адальбер, не встревайте! На какой час назначена встреча?

— На полночь! — ответил Анри Лассаль и стал отпирать витрину с разнокалиберным оружием и боеприпасами. — Выбирайте! Я скажу, чтобы Фарид отвез вас на барке и подождал там.

— Не лучше ли ему сопровождать Адальбера?

— Я сам отведу его к «Катаракту». Дальше он пойдет один. С другой стороны, ваш костюм, дорогой Альдо...

— У меня есть все, что нужно! — ответил он, поднимая с пола принесенный с собой пакет. В нем оказалась коричневая галабия, высокий тюрбан и желтые тапочки, которые недавно пожертвовал ему бедный Эль-Холти. Он переоделся, но обувь оставил прежней — коричневые замшевые туфли, в них было легче передвигаться, чем в тапочках. Особенно если придется лазить по горам и развалинам на острове...

Было чуть больше одиннадцати вечера, когда барка подошла к Элефантине с той стороны, где между серых скал и напоминавших мамонтов огромных камней округлой формы вилась узкая тропинка. Они оказались почти напротив того места на набережной, где обычно бросал якорь кораблик, и это был самый темный угол, скрытый от посторонних глаз, не то что дебаркадер у храма, откуда довольно широкая лестница вела прямо к эспланаде. Фарид набросил канат на выступавший из воды столбик, но затягивать не стал, чтобы можно было в случае опасности быстро уплыть, и уселся на свое место, в то время как остальные спрыгнули на землю. Так они договорились. В случае необходимости слуга должен был трижды крикнуть совой.

Соскочив, Мари-Анжелин взяла Альдо за руку и уверенно повела его сквозь густую растительность к тропинке, терявшейся впереди. У каждого из них было по карманному фонарику, но они и не думали пока их зажигать. Безлунная ночь с бегущими по небу облаками и так была для них достаточно светла, ведь оба обладали поистине кошачьим зрением.

Выйдя из зарослей смоковниц, они оказались с боковой стороны развалин храма.

— Смотрите, куда ступаете! — зашептала План-Крепен, пробираясь, как в лабиринте, среди обвалившихся стен, разломанных колонн, валявшихся на земле кусков капителей и изъеденных временем статуй. Наконец они остановились у саркофага, выполненного в форме бараньей головы, от которого осталась только половина. Сзади их загораживала часть стены: отсюда, с этого мастерски выбранного места, хорошо просматривалась вся эспланада, от верха лестницы, сбегавшей к Нилу, и до самого святилища — наоса[71], где виднелись остатки гранитной статуи бога.

— Мне кажется, это идеальное место для того, чтобы следить за тем, что произойдет, — шепнула старая дева.

— Если вообще что-то произойдет! — так же шепотом ответил ей Альдо. — Я так и не понял, зачем Ассуари везти его в эти развалины...

— Если хорошенько подумать, тут нет ничего удивительного! Остров — его владения, и, вероятно, находящаяся здесь нубийская деревня, да и сам дворец населены людьми, беззаветно преданными принцу, этакими послушными овечками. А то, что встреча с Адальбером состоится в божественном храме, должно льстить его самолюбию...

— Примем за гипотезу. Но подождем полуночи.

Ждать оставалось совсем недолго, и тем не менее никаких изменений вокруг не происходило. Царственная тишина, царившая среди величественных развалин, резко контрастировала с отзвуками вечеринки, которую устраивали американские киношники тем вечером в отеле. Гуляли в честь знаменитой звезды, которая, без сомнения, за толстую пачку долларов дала согласие на участие в эпизодической роли в фильме, что должно было придать весомость и значимость новой киноленте. Джаз наяривал вовсю, слышались взрывы хохота, даже выкрики, и можно было легко себе представить, как другие клиенты отеля, британцы и граждане других стран, попрятались по комнатам, заткнув уши ватой.