Кольцо Анаконды. Китайский «Пояс и Путь». Хроники - [21]

Здесь с точностью до "наоборот": «торговые пункты, контролируемые китайскими госкорпорациями, могут быть использованы как в коммерческих, так и в антитеррористических целях.» [5]

«Согласно концепции "жемчужного ожерелья", каждая "жемчужина" является связующим звеном китайского военного присутствия или геополитического влияния, благодаря которым Пекин выстраивает стратегические отношения и развивает возможности для установления присутствия вдоль морских линий коммуникаций.» [19]

«Наиболее ярким примером двойного использования китайских логистических предприятий является происшествие в Коломбо (Шри-Ланка), когда в начале ноября 2014 года китайская подводная лодка остановилась на дозаправку в одном из портов города.» [5]

«Он вынужден искать способы, в том числе, силового обеспечения защиты капитала за рубежом.» [46]

«Подвох в том, что, защищая свои интересы на Шелковом пути, Китай должен постараться не втягиваться ни в какие военные операции в мире.

Но в этом случае он, вероятно, не добьется значительного военного присутствия за рубежом.» [31]

«Причем физически Китай к этому еще совершенно не готов.

Модернизация армии и, самое главное, флота потребует, как минимум 10−15 лет, после которых уже можно бы было задумываться над зарубежными базами и вообще прикидывать концепцию "китайского пространства".» [46]

«Это естественно, до тех пор, пока Китай заинтересован в том, чтобы обезопасить инфраструктуру и торговые пути, которые составляют основу ее экспортно-ориентированной экономики и, следовательно, национальной стабильности.» [31]

«Но динамика текущего развития событий вынуждает Поднебесную очень решительно ускоряться.

Зачастую вынуждая к действиям буквально на грани понимания.

Примером тому служит глобальный проект "Пояса и Пути", отлично вписывавшийся в стабильный мир доминирования Запада, но оказывающийся сегодня сильным раздражителем для всех.» [46]

«Таким образом, Китай, вероятно, сделает акцент на тренинговых, консультационных и вспомогательных миссиях для своих многочисленных партнеров в рамках собственной версии американской стратегии "лидерства из тыла".

Народно-освободительная армия должна стать полноправной силой во всем регионе Афроевразии.» [31]

Но на этом Пекин не остановился: «появилась информация о первом оборонном проекте в рамках инициативы "Один пояс, одна дорога.» [52]

«Дело в том, что наряду несомненно с превалирующей экономической составляющей у BRI есть менее заметная военная составляющая, которая лучше всего просматривается в Пакистане.

Между Пакистаном и Китаем успешно развивается не только экономическое сотрудничество, но и сотрудничество в военной сфере.» [53]

«В начале 2018 года Дональд Трамп приостановил программы военной помощи Пакистану, сделав это в характерной для 45-го президента США оскорбительной чванливой манере.

"Соединенные Штаты по глупости предоставили Пакистану более 33 миллиардов долларов помощи за последние 15 лет, и они [Пакистан] не дали нам ничего, кроме лжи и обмана, считая наших лидеров глупыми.

Они дают убежище террористам, на которых мы охотимся в Афганистане.

Больше нет!" – уложился Дональд Трамп в короткое сообщение в Твиттере.» [52]

«Буквально через две недели после замораживания Белым домом в начале 2018 года военной помощи Пакистану Исламабад и Пекин подписали секретное соглашение об увеличении производства пакистанцами китайских военных самолетов и другой военной техники.

В соглашении также шла речь о расширении сотрудничества в освоении космоса.

Еще до того, как стало известно о тайном соглашении в военной сфере между Исламабадом и Пекином, все больше политологов и экономистов обращали внимание на очевидные стратегические последствия крупнейших китайских инфраструктурных проектов в Пакистане.

Так, миллиардное строительство Китаем порта и специальной экономической зоны в Гвадаре не только способствует расширению торговли, как справедливо говорят в Исламабаде и Пекине, но и дает Китаю сильный козырь против Индии и США на тот случай, если отношения между Пекином и Дели резко ухудшатся и китайцам придется прибегать к морской блокаде Индии.

Мощный форпост на западе Индии, в Аравийском море, даст КНР серьезное преимущество в таком конфликте.

В последние годы китайские госкомпании построили или начали строить и модернизировать порты в стратегически важных точках Индийского океана, заключая Индию в кольцо.

Речь идет о таких странах, как Пакистан, Шри Ланка, Бангладеш и Малайзия.

При этом в Пекине, конечно, утверждают, что эти порты будут выполнять исключительно торговые функции.

Однако схожая ситуация с китайскими искусственными островами в Южно-Китайском море, которые тоже строились как гражданские проекты, а затем начали быстро превращаться в военные форпосты, заставляет Запад, пишет New York Times, сомневаться в искренности китайских чиновников.

Военные эксперты считают, что Китай может использовать Гвадар как базу для своих подводных лодок.

Об этом заговорили в 2015 году, когда Пекин и Исламабад подписали контракт на поставку 8 субмарин на 6 млрд долларов.» [53]

В средине декабря 2018 года «"Нью Йорк Таймс" вышла с эксклюзивным материалом, вызвавшим бурное обсуждение в среде военных аналитиков, особенно региона Большого Ближнего Востока.