Коко Шанель - [18]

Итак, совершим небольшую прогулку по Мулену. Вот магазинчик «Les Palets d’Or» («Золотые камушки»), декор для которого был выполнен в 1898 году городской Школой изящных искусств в неоклассическом стиле. Вход в него украшала мозаика знаменитого итальянского художника-мозаичиста Пьетро Фавре. По сей день в магазине продают конфеты из крема «Ганащ» (растопленный шоколад и сливки), покрытые горьким шоколадом и завернутые в тонкую золотую фольгу. Чайная «La Tentation» («Искушение») в начале ХХ века была очень модным заведением, там подавали чай с пирожными. К чаю девушки не привыкли, зато пирожные ели с удовольствием. Но Габриэль считала нужным заказывать чай, потому что тогда было в моде все английское, включая чаепитие. У заказчиц дома она часто его видела в чашках тонкого фарфора. В 1899 году открылось еще одно фешенебельное заведение — «Гранд кафе». Когда Адриенна говорила, что боится встретить в кафе родственников, Габриэль смеялась в ответ: «Они люди экономные, в такие места не ходят!» «Гранд кафе» отличалось весьма высокими ценами. Отправившись туда в первый раз, девушки взяли с собой все сбережения, не представляя даже близко, какой счет их ожидает.

Владелец ресторана обычно парковал свой автомобиль прямо перед террасой, чтобы привлечь к себе внимание и произвести на публику впечатление — тогда машин во всей Франции было мало, а в Мулене всего одна. «Гранд кафе» весьма ценилось местным сообществом; люди там могли пользоваться современными удобствами, например, телефоном, в блестящей, самой современной архитектурной обстановке. Интерьер ресторана состоял из множества зеркал, потолок расписывала местная знаменитость — художник-декоратор Огюст Саурой. На балконе ресторана играл оркестр, создавая легкую, расслабляющую атмосферу. Биографы довольно язвительно отзываются о «Гранд кафе», когда описывают, как Габриэль ходила туда ради престижа. На самом деле оно считается одним из самых красивых во Франции, а с 1978 года включено в список исторических памятников. Была еще «Ротонда», кафешантан, располагавшийся в саду у вокзала Мулена[7]. «Этот круглый павильон с решетчатыми стенами, построенный около 1860 года, предназначался для кафе, а также, как уточнялось в постановлении префектуры, для читальни. Читальный зал должен был располагаться на верхнем этаже, ибо „Ротонда“, на китайский манер, была увенчана остроконечной крышей, откуда открывался вид на сад. Это был миленький провинциальный скверик с разными видами деревьев и аксессуарами, являющимися непременными атрибутами публичных садов: кедры, вязы, кипарисы, несколько каштанов, скамейки, окружающие газон, отлитый в бронзе местный поэт в домашнем халате, восседающий в кресле, и, наконец, в бассейне ритмично подгребающие лапами два довольно злобных старых лебедя. Но поскольку во Франции начала распространяться мода на кабаре, „Ротонда“ не долго использовалась в культурных целях. После ее постройки едва минуло два года, как в ней уже пели. Тогда муниципалитет окружил павильон прочной решеткой, дабы держать любопытных на расстоянии, а плотные занавеси закрыли широкие окна. „Ротонда“ стала кафешантаном»[8]. Именно там Габриэль начнет свою недолгую, но яркую певческую карьеру.

Мысль выступать в кафешантане придет чуть позже, а пока молодые, красивые мадмуазели ходят по кафе, и с ними знакомятся офицеры, которые и сами представляли довольно яркое зрелище. В конце дня они надевали ярко-красные шаровары, более широкие, чем дозволялось уставом, и шли гулять по бульвару, заломив кепи набекрень, так чтобы было не слишком заметно. Кепи было разношенным и мягким и, несмотря на очень длинный козырек, легко засовывалось в карман. Очень быстро Габриэль и Адриенна стали украшением муленских вечеров, придавая им особый блеск — они отличались от обычных офицерских спутниц, вульгарных куртизанок. Воспитание, полученное в монастыре, давало о себе знать — они вели себя как королевы.

Много лет спустя некоторые из этих офицеров будут рассказывать о Коко Шанель. Имена их известны, они принадлежали к аристократии или богатой буржуазии. Их свидетельства проливали свет на время, проведенное Габриэль в Мулене. Как бы сначала они с Адриенной ни вели себя, их репутация потихоньку подтачивалась, в итоге рухнув окончательно: ведь одно дело тихо пить днем чай или есть пирожные, а совсем другое — проводить вечера с офицерами в кафешантане. В отличие от Габриэль, восторгавшейся новой жизнью, Адриенна испытывала муки совести. Слишком уж резким оказался переход от монастыря к времяпровождению в компании лейтенантов 10-го егерского. Но Габриэль не собиралась сдаваться: впереди было слишком много искушений, а позади — сплошная рутина и серая повседневность.

Глава вторая. Певица кафешантана

По большому счету, выбор дальнейшего пути у Мадмуазель был невелик. Офицеры из высшего общества не женились бы на простых, бедных девушках, а искать себе мужа среди ровни уже не хотелось. Это значило в лучшем случае повторить судьбу тети Луизы, а в худшем — матери Габриэль. Становиться содержанками им тогда тоже не хотелось, хотя именно эта судьба их не миновала. Ничего оригинальнее, чем стать актрисой, в голову Габриэль не пришло. Швея обречена портить себе зрение (что потом все равно случилось), с иголкой в руках зарабатывая гроши на пропитание. Почему-то Габриэль решила, что ее опыта пения в церковном хоре вполне достаточно для карьеры певицы. Пела Габриэль всегда с удовольствием и только ради хора продолжала бегать по воскресеньям к своим наставницам в пансион Нотр-Дам. Девушка видела других певиц в «Ротонде» и считала, что вполне годится для этой роли. Тем более что знакомые офицеры обещали начинающему таланту всяческую поддержку. В «Ротонде» не стеснялись выражать свое отношение к выступающим. Это делалось не только при помощи звонкой монеты, которую кидали (или не кидали) в шляпу певцу. Зрители могли и освистать того, чей талант считали недостойным кафешантана, а то и забросать вишневыми косточками. Атмосфера там царила развеселая. Офицеры не сильно напивались — им важнее было сохранять форму для скачек, но это не мешало им шуметь, что есть мочи, подпевая понравившимся исполнителям, и скакать на стульях по залу, сотрясая пол. Учитывая эти моменты, можно с уверенностью сказать: поддержка военных дорогого стоила.