Кока-гола компани - [78]
Роберт: Хехе… а ты?
Симпель: Ну, как я уже говорил, я в общем-то организую движение сопротивления. Я заранее планирую акции, даю им обозначение, затем исполняю их. Одной из моих первых акций была ТРАМВАЙ ГУЛЯЙ. Если вкратце рассказать, я сел в трамвай за пару остановок до перекрестка, где зимой стрелка всегда намертво замерзает, устроился в ряду сразу же за водителем, и, когда он выскочил из трамвая с ломиком, чтобы вручную перевести стрелку, я бросился в кабину водителя и дал газу. Я, блин, чуть водителя надвое не переехал, но он увернулся, а я остаток пути дул напрямик без всяких правил и в микрофон орал: НУ ЧТО, ТЕПЕРЬ ПРЯМО ДОМОЙ, СПОКОЙНЕНЬКО ТАК, А? ПРЯМО В ВАШИ СРАНЫЕ ГОСТИНЫЕ. НЕТ УЖ, СЕГОДНЯ И НЕ МЕЧТАЙТЕ, КОЗЛЫ, ЧТО Я ВАС ДОСТАВЛЮ ПРЯМО К ДВЕРИ!
Сидящие за столом оборачиваются на дверь веранды. Видят они в лучшем случае два тлеющих огонька сигарет за темным стеклом. Симпель смотрит на них и слегка приглушает голос.
Симпель: А было это как раз в час пик, когда все эти уроды выглядят наиболее апатичными. А вот тут уж они зашевелились, е-мое! А идея всей этой петрушки заключалась в том, разумеется, что здесь у нас получился угон трамвая, мать твою, я ведь угнал транспортное средство, в котором невозможно скрыться, так ведь; во-первых, я ехал ровно по тому маршруту, которым эти пассажиры обычно ездили, а во-вторых, для полиции не составляло труда уяснить, куда же я направляюсь…
Роберт: Хехе… на кольцо?
Симпель: Ну конечно. Хехе…
Роберт: А наказание?
Симпель: Да ерунда, пару недель условно, да коротенький испытательный срок. Каждая секунда того стоила.
Роберт: А другие акции?
Симпель: Ну-ка, дай подумать… а, вот сразу после ТРАМВАЙ ГУЛЯЙ я устроил ПОСМОТРИ ЧТО Я СДЕЛАЮ С НАЛОГОВОЙ ДЕКЛАРАЦИЕЙ. Это, пожалуй, единственный видеофильм, снятый мной, и видеоформат я избрал из практических соображений. Акция состояла просто-напросто в том, что я перед камерой сру, ну, значит, какаю, на свою заполненную от руки налоговую декларацию. Крупным планом моя жопа, на полу налоговая декларация плюс куча говна. И вот когда срок сдачи подошел, я вместо декларации отправил им эту кассету.
Роберт: И что было дальше?
Симпель: А ничего. По почте прислали чистый бланк и письменно грозили, что… ну, чем-то там грозили… что что-нибудь мне будет за это.
Роберт: Хе хе хе.
Симпель: Потом мы еще проводили НЕ СПИ, я тогда щипал или бил трудящихся, которые спали прилюдно, в автобусе или на остановке, и прежде чем они отреагируют, я им выдавал такую тираду: «ЧТО ХАРЯ БЕССТЫЖАЯ СОВСЕМ ОХУЕЛ? ТЫ БЛЯ НЕ СМЕЙ ТУТ СИДЕТЬ У ВСЕХ НА ВИДУ И ДРЫХНУТЬ КАК КАКОЙ-НИБУДЬ БОМЖ ПОГАНЫЙ, ЧТО ЕЩЕ ЗА ПОВЕДЕНИЕ ТАКОЕ, ЕСЛИ УЖ ТЕБЕ ПРИСПИЧИЛО СПАТЬ, ТАК ДАВАЙ, КОЗЕЛ, ВАЛИ ДОМОЙ!»
Собравшиеся снова начинают оглядываться на Симпеля, Симпель снова убавляет громкость. Роберт из СМИ гогочет, тряся головой.
Роберт: Ну блин ты даешь. Хехе… блин… Ну ты крутую кашу заварил…
Симпель: А и еще, блин, есть порох в пороховницах. Что, интересно стало?
Роберт: Да уж, блин, интересно! Не то слово! Слышь, ты притормози маленько, мне нужно с женой парой словечек перекинуться, надо же следить, чтобы у гостей все было в порядке, сам понимаешь… хехе…
Роберт открывает дверь на веранду и, потирая руки, чтобы согреться, движется к Ивонн(ючк)иной матери. Они обмениваются какими-то словами. Симпель видит, как хозяйка дома бросает на него пару взглядов, и понимает, что Роберт передает ей бразды правления вечеринкой. Симпель где-то даже польщен его искренним интересом. Все же он, черт дери, прилагает определенные усилия, чтобы выслушать Симпеля до конца. В конце концов жена легонько кивает, и Роберт возвращается.
Роберт (слегка запыхавшись; что они там в СМИ за хилятики, морозный парок так и поднимается у него изо рта): Ну вот, дело сделано, я договорился с Элизой, что она все устроит, показ видео и все остальное, так что давай, выкладывай, Симпель.
Он достает для Симпеля новую сигаретку и дает ему прикурить.
Симпель: Так вот… насчет других акций, есть одна такая интровертная, одна из моих любимых, хотя, может, она в пересказе теряет свою увлекательность: называется ПАРЛАМЕНТ В ПОЛУСНЕ. Там я что делал, я принимаю пару-тройку граммов диацетилморфина…
Роберт: Диа — чего?
Симпель: …героин… лошадь, медленный…. скучный, да как угодно, потом в день открытых дверей иду в парламент, сажусь сверху на галлерее — ты знаешь, наверное, как там все устроено, там такая трибуна идет с низу до верху, до потолка, и вот наверху можно сидеть и смотреть вниз на этих клоунов на манеже — и дремлю, пока не будет исчерпана повестка дня и не завершатся дискуссии. Движущей силой проекта является единственно желание ощутить субъективное переживание плавного перехода из состояния сна в бодрствование и назад в здании парламента.
Роберт: Так ты… употребляешь?
Симпель: Да не, что ты, но я часто использую аперы как инструмент, как материал, это ведь не трудно уяснить, правда? Да только тухляки считают, что это так к черту опасно. Героин, в принципе, не опаснее алкоголя… так что если хочешь попробовать…
Роберт: Да я на самом деле… (резко понижает голос, оглядывается на гостиную и наклоняется к Симпелю) …один раз пробовал.
«Ресторан „Хиллс“» прежде всего очень изящный, неожиданный, глубокий и тонкий роман о разрушении вековых структур. Главный герой служит официантом в легендарном старинном ресторане в центре Осло, очень этим гордится и старается во всем следовать полуторавековым традициям. У него дар все видеть, слышать и анализировать. За стенами ресторана прошла одна мировая война, затем вторая, почти никак не изменив уклад заведения, описанный в романе виртуозно, со всеми запоминающимися подробностями. Изо дня в день наблюдая за гостями, герой невольно втягивается в непростые отношения между ними. Матиас Фалдбаккен не просто мастер стиля, он владеет всем комедийным регистром, от фарса до мягкой иронии, умеет все довести до абсурда, а его талант наблюдателя, умение любоваться деталями создают очень странную атмосферу романа: стабильность и постоянство оказываются не менее хрупкими, чем манкирование правилами.
Дамы и господа, добро пожаловать на наше шоу! Для вас выступает лучший танцевально-акробатический коллектив Нью-Йорка! Сегодня в программе вечера вы увидите… Будни современных цирковых артистов. Непростой поиск собственного жизненного пути вопреки семейным традициям. Настоящего ангела, парящего под куполом без страховки. И пронзительную историю любви на парапетах нью-йоркских крыш.
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.