Когда мы молоды - [86]

Герр Шлингер не скрывал досады.

— В здании С-12 завалило человека. Рабочие слышали стоны.

— Опять та же басня про какие-то крики из-под развалин! Я не могу жертвовать интересами предприятия и прекращать разгрузку сырья ради того, чтобы доказать вздорность истории, которую вы рассказываете, — ответил герр Шлингер. Но, заметив, что после его слов негодование собравшихся приблизилось к критической точке, он довольно-таки поспешно прибавил: — Впрочем, вы можете разбирать завал у здания С-12 на свой страх и риск, если считаете нужным. Я не считаю.

— Если не дадите кран, будет забастовка, — хладнокровно объявил Кречмар.

— А если вы и ваши коллеги возьмете на себя ответственность за нарушение работы предприятия в такой тяжелый момент, что ж, дело ваше, — парировал Шлингер. — За последствия будете отвечать.

Вот вам, уважаемый  т о в а р и щ  Кречмар! Вы умеете находить поводы для смутьянства, мы это знаем. Но на нашей стороне — закон!

Но тут произошло неожиданное: старый мастер Фогт, сорок лет прослуживший фирме без единого замечания, заговорил:

— Господин главный инженер, меня знает весь завод. Если вы откажете нам, мы поднимем на ноги всех. Вам чересчур дешево обошлась эта катастрофа. Не перегните палку.

Стараясь не выдать растерянность, герр Шлингер оглядел собравшихся и перешел на примирительный тон:

— Зачем так волноваться, мастер Фогт? Вы же серьезный человек. Уж коли и вы верите в эти сказки… Хорошо, — герр Шлингер пожал плечами, — пусть будет по-вашему. Но имейте в виду: если работы окажутся напрасными, расходы понесут те, кто их вызвал.

Пыхтя, бестендерный паровозик тащил за собой четырехосную платформу подъемного крана с висящим на толстом тросе массивным крюком. Рабочие поспешно освобождали рельсы от последних крупных обломков. Добравшись до места назначения, паровозик пронзительно загудел и перестал пыхтеть. В наступившей тишине Вальтеру послышался чей-то слабый крик из-под руин.

— Слышали?! Отто, ты слышал? Мастер Фогт, вы слышали?

Никто ничего не слышал.

— Как же так? Я совершенно ясно слышал! Ну чего же вы стоите? Берись давай живей!

Он весь дрожал, кидался от одного к другому, всем мешая.

— Ты слышал что-нибудь? — спросил Отто Кречмар у молодого рабочего. Тот отрицательно покачал головой. — Все равно, беги найди телефон, вызови врача. А ты, Вальтер, лучше посиди. — Отто Кречмар усадил Вальтера на одну из глыб.

Работали молча. Только изредка слышались отрывистые команды. Разбросали мешавшие комья. Кувалдами согнули в петлю два торчавших железных прута. Зацепив крюк, прикрепили его проволокой.

Вальтер все сидел в стороне. Работать он не мог.

Все готово. Машинист взялся за рычаг, легонько нажал. Медленно стал поворачиваться барабан лебедки, трос натянулся, как струна, петля согнулась, и крюк, прижавшись к цементному излому стены, вмялся в нее. Плита дрогнула.

Мастер Фогт подал знак. Кран замер.

— Ну, что там? — крикнул машинист столпившимся у огромного каменного ларца, который вот-вот откроется. Сняв фуражку, машинист вытер пот со лба, общее волнение передалось и ему.

Мастер Фогт еще раз осмотрел зацепление. Все надежно. Фогт оглянулся. Вальтер тяжело встал со своего камня. Перед ним расступились, пропустив к краю готовой открыться ямы.

— Давай! — крикнул мастер Фогт.

Скрипнул барабан, дрогнул натянутый трос, завертелся шкив у массивного крюка, и бетонная стена медленно потянулась вверх.

Открылась прямоугольная яма. Справа гигантской бетонной гармошкой лежали смятые лестничные марши, и только нижний пролет оставался почти невредимым. На цементном полу валялись крупные серые обломки. В яме никого не было.

— Ну, что там? — крикнул крановщик.

Никто не ответил.

Отто Кречмар первым прыгнул в яму. Прошелся из конца в конец, подошел к лестнице, опять отошел и издали, нагнувшись, заглянул под нее, подошел поближе, снова заглянул — и отпрянул. Выпрямился, оглянулся растерянно. Махнул рукой. Один за другим все попрыгали вниз. В яме стало тесно. Вальтер кинулся под лестницу.

Свернувшись калачиком, на боку лежал кто-то в сером бязевом халате. На одной ноге черный стоптанный полуботинок, другая в коричневом чулке. Ни лица, ни верхней части тела в темноте под лестницей было не рассмотреть.

— Эрика! Эрика! Это ты, Эрика?

— Погоди, Вальтер, — сказал Отто Кречмар. — Ребята, уведите его.

Вальтера оттащили. Снаружи послышался шум мотора, над ямой склонился человек в белой докторской шапочке.

— Ну что, действительно кого-то нашли? — спросил врач. — Поднимайте сюда, к свету. Осторожно!

Маленькое худенькое тело подали на руках из ямы и уложили на земле.

Доктор приложил ухо к груди, посмотрел зрачки. Выпрямился, развел руками.

Рабочие тесной толпой окружили труп.

Вальтер стоял среди них, не в силах понять, что это маленькое тело со сморщенным желтым лицом, это мертвое тело, безмолвное и безразличное ко всему вокруг, — и есть все, что осталось от Эрики.

Но ведь она жила! Жила еще и здесь, замурованная в бетонном каземате! Рвалась отсюда, надеялась на спасение, звала на помощь. Люди же слышали! Теперь все.

Эрики больше нет.

Конец.

Он вышел из круга и прыгнул в яму. Отто Кречмар рванулся за ним: