Когда иней тает - [17]
— Yes, — ответил капитан. — Как будто что-то припоминаю. Много воды утекло с тех пор, как мы виделись.
Я четверть века бродил по всему свету, и память моя забита всякой всячиной…
Примеру Янаки последовали почти все присутствующие, и вскоре капитан Негро был окружен целой компанией. Каждый старался сесть ближе к «американцу» и не пропустить ни одного его слова. Необычайного гостя засыпали вопросами.
Между тем кафе наполнилось новыми посетителями, среди которых выделялись крупная плотная фигура городского головы и толстое брюхо аптекаря.
Сначала капитан Негро ограничивался короткими и небрежными ответами. Вопросы были крайне простодушные и нелепые. Но, заметив, что все слушают с великим вниманием, он стал давать более пространные и подробные объяснения, даже и вовсе отклоняясь от темы.
— Среди вас, я вижу, есть люди, не выезжавшие из Болгарии, — начал он. — А я изъездил весь мир — от Аляски до Огненной Земли, все побережье Африки, Мадагаскар, южные моря. Новую Гвинею, Гали-Банг, Меланезию, Таити, Филиппины, Австралию, Японию, Китай, Корею, Камчатку, Сиам…
Понятия, забытые еще на школьной скамье, неслыханные названия городов и стран, морей, племен и народов так и сыпались скороговоркой из уст Черного капитана. Большая часть этих чуждых для слушателей слов была произнесена по-английски и вследствие этого так переиначена, что все раскрыли рты от изумления. В кафе наступила полная тишина. Некоторые придвинули свои стулья поближе к капитану, другие складывали ладони воронкой и прикладывали их к ушам.
— О, — воскликнул капитан Негро, — я вижу, вы не особенно сильны по части географии!.. Перед тем как приехать сюда, я плавал в Тихом океане. В Индии, близ Калькутты, в полумиле от берега, мы подверглись нападению громадного боа. Приплыв с суши, он пробрался в камбуз. Это было после обеда. Я отдыхал в капитанской каюте и беседовал с боцманом. Вдруг мы слышим — кок кричит. Бегу туда — и что же вижу? Змея собирается его проглотить. Вынимаю револьвер и — бах! бах! бах! — укладываю на месте. Оказалось — девяносто пять стоп в длину.
— Сколько же это будет на метры? — послышался вопрос.
— Тридцать один метр четыре сантиметра! — невозмутимо ответил капитан.
— Разве есть такие огромные боа? — недоверчиво спросил аптекарь.
— Yes, бывают и больше. Но это было просто чудовище. Из кожи его один калькуттский башмачник изготовил тысячу пятьсот пар дамских туфель…
Тут, увлеченный собственным красноречием, Черный капитан поднялся. Он стал рассказывать ошеломленным слушателям такие истории, что на их лицах изобразилось сильное смущение. Описал нравы и быт австралийских дикарей племени тобая, рассказал о бедных сиамцах, продающих дочерей своих белым морякам — по пять долларов за девушку, о китайских работниках на плантациях южных островов, о комарах, о болезнях — рассказывал допоздна, пока слушатели не стали расходиться. Тут капитан Негро пересел за столик к городскому голове и аптекарю и очень быстро с ними подружился. Расспросив их обоих о хозяйственном положении околии, он объявил, что намерен вложить часть своих средств в какое-нибудь предприятие, чтобы таким путем помочь бедному родному городу подняться на подобающую высоту.
Аптекарь и городской голова переглянулись. Черный капитан яркими словами описал им, как в душе его горит желание поднять родной город на должную высоту какое блестящее положение ждет бедную горную околию, до тех пор славившуюся одной только вяленой козлятиной.
— Господа, мне уже хочется есть, — сказал капитан Негро, взглянув на свои золотые часы. — Прошу вас отужинать со мной в ресторане. Там мы продолжим наш разговор.
Все трое вошли в ресторан единственной гостиницы в городе. Гостиница называлась «Центральная». В ней останавливались бродячие торговцы в дни ярмарок и престольных праздников, прасолы, шоферы, искатели заработка, а случалось — и ревизор, приехавший ревизовать государственные учреждения.
В тусклом свете большой керосиновой лампы, висевшей под потолком, в ресторане с трудом можно было различить несколько литографий на стенах. На одной из них был изображен заснувший охотник, возле которого прыгают громадные зайцы с бакенбардами, на другой — Отелло возле спящей Дездемоны, а на третьей — разные возрасты человека, в виде горбатого моста со ступенями. Была там еще одна литография, изображавшая банкротство и крах торговца, продающего в кредит, и благоденствие того, кто продает за наличные.
В ресторане ужинали старый холостяк, учитель математики и два гимназиста из крестьян; они робко ютились в самом тесном углу. На восьми столиках, покрытых черной клеенкой, горели рубиновым светом пузырьки с уксусом, стояли солонки и жестяные пепельницы.
Владелец ресторана, бывший одновременно и хозяином гостиницы, подошел чрезвычайно почтительно к троим посетителям и поспешно назвал четыре блюда, составлявшие неписаное меню. При этом он по привычке сделал такое движение, будто локтем подтягивал брюки.
— Не нужно нам этих соусов да похлебок, — махнул рукой городской голова, — а изжарь ты нам что-нибудь на рашпере. Ну, скажем, вяленого мясца. Но чтоб жирный кусочек был, и нарежь потоньше. И принеси третьего* дняшней полынной, которую мы с судьей тогда пили.
Роман «Иван Кондарев» (книги 1–2, 1958-64, Димитровская премия 1965, рус. пер. 1967) — эпическое полотно о жизни и борьбе болгарского народа во время Сентябрьского антифашистского восстания 1923.
Написано сразу после окончания повести «Когда иней тает» в 1950 г. Впервые — в книге «Чернушка» (1950) вместе с повестями «Дикая птица» и «Фокер». Последняя работа Станева на анималистическую тему.
Название циклу дала вышедшая в 1943 г. книга «Волчьи ночи», в которой впервые были собраны рассказы, посвященные миру животных. В 1975 г., отвечая на вопросы литературной анкеты И. Сарандена об этой книге, Станев отметил, что почувствовал необходимость собрать лучшие из своих анималистических рассказов в одном томе, чтобы отделить их от остальных, и что он сам определил состав этого тома, который должен быть принят за основу всех последующих изданий. По сложившейся традиции циклом «Волчьи ночи» открываются все сборники рассказов Станева — даже те, где он представлен не полностью и не выделен заглавием, — и, конечно, все издания его избранных произведений.
В сборник входят повести современных болгарских писателей П. Вежинова, К. Калчева, Г. Мишева, С. Стратиева и др., посвященные революционному прошлому и сегодняшнему дню Болгарии, становлению норм социалистической нравственности, борьбе против потребительского отношения к жизни.
Перу Эмилияна Станева (род. в 1907 г.) принадлежит множество увлекательных детских повестей и рассказов. «Зайчик», «Повесть об одной дубраве», «Когда сходит иней», «Январское солнце» и другие произведения писателя составляют богатый фонд болгарской детской и юношеской литературы. Постоянное общение с природой (автор — страстный охотник-любитель) делает его рассказы свежими, правдивыми и поучительными. Эмилиян Станев является также автором ряда крупных по своему замыслу и размаху сочинений. Недавно вышел первый том его романа на современную тему «Иван Кондарев». В предлагаемой вниманию читателей повести «По лесам, по болотам», одном из его ранних произведений, рассказывается об интересных приключениях закадычных приятелей ежа Скорохода и черепахи Копуши, о переделках, в которые попадают эти любопытные друзья, унесенные орлом с их родного поля.
Повесть задумана Станевым в 1965 г. как роман, который должен был отразить события Балканских и первой мировой войн, то есть «узловую, ключевую, решающую» для судеб Болгарии эпоху.
По некоторым отзывам, текст обладает медитативным, «замедляющим» воздействием и может заменить йога-нидру. На работе читать с осторожностью!
Карой Пап (1897–1945?), единственный венгерский писателей еврейского происхождения, который приобрел известность между двумя мировыми войнами, посвятил основную часть своего творчества проблемам еврейства. Роман «Азарел», самая большая удача писателя, — это трагическая история еврейского ребенка, рассказанная от его имени. Младенцем отданный фанатически религиозному деду, он затем возвращается во внешне благополучную семью отца, местного раввина, где терзается недостатком любви, внимания, нежности и оказывается на грани тяжелого душевного заболевания…
Вы служили в армии? А зря. Советский Союз, Одесский военный округ, стройбат. Стройбат в середине 80-х, когда студенты были смешаны с ранее судимыми в одной кастрюле, где кипели интриги и противоречия, где страшное оттенялось смешным, а тоска — удачей. Это не сборник баек и анекдотов. Описанное не выдумка, при всей невероятности многих событий в действительности всё так и было. Действие не ограничивается армейскими годами, книга полна зарисовок времени, когда молодость совпала с закатом эпохи. Содержит нецензурную брань.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.