Когда дует северный ветер - [15]
Но даже по одной этой истории, по тому, как он вспоминал и рассказывал ее, можно было понять: он любит, любит всерьез. Правда, Нам Бо рассказал еще, что за то время, пока его не было здесь и он не видел Шау, он написал ей длинное письмо, но не успел отослать, как его ранили. Тут он прервал рассказ о своей любви к Шау Линь и начал новую, совершенно другую историю. В мрачные времена правления Зьема, после издания декрета № 15/19, сам Нам Бо вместе с еще одним подпольщиком скрывались в тайном убежище, выкопанном посреди сада. Сливы в саду как раз зацветали тогда розовым цветом. По ночам, сменяя друг друга, они ходили в деревню налаживать заново связи с населением. И вот пришла очередь товарища. В темноте, в черной тени деревьев, они подняли крышку убежища и вылезли наверх, в сад. В подземелье, само собой, стоял кромешный мрак, но и наверху царила такая же темень, только чувствовалось: ей нет ни конца ни края. Как и в прежние ночи, они пожали друг другу руки на прощанье — ведь всякий раз, расставаясь, думали: а ну как уже не встретятся никогда. Товарищ ушел, словно растаял в ночном мраке. Нам Бо, оставшись один, присел у входа в убежище. Его почему-то снедало тайное беспокойство, сердце тревожно колотилось в груди. Вскоре уже он не мог усидеть на месте. Нет, нынешней ночью что-то решительно было не так. И прощальное рукопожатие товарища, вспоминал он, было крепче и дольше обычного. Нам Бо показалось даже, что он разглядел в темноте его глаза. Тот смотрел на него каким-то странным испытующим и долгим взглядом. И еще что-то неясное мучило его. Сердце снова тревожно забилось, да так, что он едва смог перевести дух. Смутное предчувствие томило его.
Он покинул убежище, оставил сад, смутно розовевший во мраке распустившимся сливовым цветом, вышел в поле, уселся на межу и застыл, точно в землю врос, прислушиваясь.
Спустя какое-то время вдали, у околицы, послышался собачий лай; он становился все громче и вроде приближался к сливовому саду.
Оказалось, товарища его схватили, он не выдержал пыток, сознался во всем и теперь вел врагов к тайному их убежищу. Наверно, в душе ему было жаль Нам Бо, потому что, проходя мимо дома, хозяева которого укрывали подпольщиков, он громко крикнул: «Не бейте! Не надо, я отведу вас!» Тогда, считал Нам Бо, его спасло только чутье.
Но, по-моему, чутье это суть не что иное, как его острый, сметливый ум, которым я, честно говоря, восхищался.
Мне вспомнилась наша встреча тогда, в доме у доктора Тин Нге. Доктор хотел, чтобы мы погостили у него до утра, но Нам Бо не терпелось сразу отправиться в путь.
— Вас что, берут на спецрейс? Почему такая спешка? — спрашивал доктор.
В джунглях связные иногда делают специальные рейсы на мотоциклах «Хонда» и, ежели повезет, могут подвезти вас. Я тут же решил, что на нашу долю выпала такая редкая удача, и возликовал.
— Да нет, — покачал головой Нам Бо, — никакого спецрейса не будет, просто я хочу выйти пораньше.
— Тогда зачем спешить, завтра и отправитесь, — уговаривал доктор.
— Спешить, конечно, причины особой нет, просто я думаю, нынче ночью в нашу зону явятся «бэ пятьдесят вторые».
— Вы получили информацию?
— Нет, это мои личные опасения. Прошлой ночью мне не спалось, и я слышал, как два «тэ двадцать восьмых» облетели вдоль и поперек наш лес. А сегодня с утра в лесу — тишина. Ежели что случится и мы застрянем здесь, очень будет досадно.
Лишь после этих его слов мы обратили тогда внимание на необычную тишину, стоявшую в лесу. Как водится, из районов боевых действий, где скоро должны появиться «Б-52», самолеты других типов исчезают, и никогда не услышишь их шума. Затем вдруг доносится низкий, тяжелый гул, и, едва успеваешь сообразить, что это такое, с неба уже сыплются бомбы. Хотя и вовсе не обязательно, чтобы после такого затишья прилетали «Б-52».
— Может, они и не объявятся, оставайтесь, Нам, — стал убеждать его недоверчивый доктор.
— Что ж, можно и остаться.
Но когда Нам Бо дал уже свое согласие, доктор и сам вдруг забеспокоился. Наклонив голову набок, он напряженно прислушался.
— Слишком уж тихо! Ладно, идите оба. Не будь еще этого предчувствия… Нет-нет, надо идти. Если с вами случится что-нибудь, никогда не прощу себе. Ступайте, да побыстрее, мне что-то и самому тишина эта кажется подозрительной. Пожалуй, подготовлю я свое заведение, чтоб не застали врасплох.
Мы отправились в путь засветло, когда еще ярко светило солнце. И остановились на ночь в домике у реки, близ деревенского базара. Ровно в девять вечера мы услышали первые взрывы бомб, сброшенных с «Б-52» километрах в десяти от нас.
Впрочем, не только этот случай заставил меня восхищаться Нам Бо. Мы не раз потом выходили невредимыми из-под бомбежек благодаря подобным метким наблюдениям. Конечно, Нам Бо не исключение. Наверно, почти у всех солдат, стоявших не раз лицом к лицу со смертью, есть эти «антенны души», очень чутко, на больших расстояниях улавливающие опасность.
— А что потом стало с мерзавцем, открывшим врагам ваше убежище? — спросил я (не хотелось, чтоб он подумал, будто меня интересуют только его взаимоотношения с Шау Линь).
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
В настоящий том библиотеки включены произведения Нгуен Ван Бонга и Тю Вана, писателей одного поколения, вступивших в литературу в годы войны Сопротивления (1945–1954). Повесть «Белое платье» и рассказы Нгуен Ван Бонга посвящены борьбе вьетнамского народа на Юге страны за независимость и объединение Вьетнама. Роман «Тайфун» Тю Вана повествует о событиях, происходивших после установления народной власти и проведения аграрной реформы в районах, где проживали вьетнамцы-католики и было сильно влияние Ватикана.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эти романы, написанные один в 1955, другой в 1977 г., объединяет тема борьбы вьетнамского народа против иноземных захватчиков. Оба произведения отличает не просто показ народного героизма и самопожертвования, но и глубокое проникновение в судьбы людей, их сложные, меняющиеся в годину испытаний характеры.
Эти романы, написанные один в 1955, другой в 1977 г., объединяет тема борьбы вьетнамского народа против иноземных захватчиков. Оба произведения отличает не просто показ народного героизма и самопожертвования, но и глубокое проникновение в судьбы людей, их сложные, меняющиеся в годину испытаний характеры.