Коббл Хилл - [72]

– Нет, не надо, – сказал отец.

– Ты уверен?

Отец кивнул, уныло глядя на собаку, потом снова посмотрел на Лиама:

– А ты не хотел бы перейти в государственную школу?

Лиам нахмурился. Родителям не приходилось платить за его обучение.

– Не думаю. В конце концов, я же старшеклассник. Наверное, мне не так-то просто будет сменить сейчас школу. А почему ты спросил?

Отец покачал головой:

– Да просто так. Я подумал, что, может быть, если бы я мог устроиться на более высокооплачиваемую работу, твоей маме не пришлось бы так много работать. Мы могли бы больше времени проводить вместе, как настоящая семья. Но если я сменю работу, ты больше не сможешь учиться в частной школе. Возможно, это к лучшему. Может быть, тебе лучше ходить в школу, где учатся дети из разных семей, а не только богачи.

– Ну, не знаю, – Лиам пожал плечами. – Мне нравится моя школа. И вам не приходится за нее платить. К тому же через два года я уеду учиться в колледж.

Отец кивнул. Казалось, что он сейчас расплачется.

– Надо же. Это так скоро.

– Угу, – ответил Лиам.

Отец наклонился, чтобы почесать пса между лопаток.

– Неважно. Это все неважно.

Пес не шевелился.

Лиам вошел в дом, собираясь принять душ. Отец остался снаружи. Потом Лиам написал Шай, но она не смогла поговорить с ним, потому что в этот момент родители ребенка, с которым она нянчилась, как раз вернулись домой. Через какое-то время Лиам отключился.

Теперь его родители избегали друг друга, не признавая этого. Это было все равно что жить в одной квартире с соседями, которые друг с другом не разговаривают.

Его отец был жаворонком. Обычно он просыпался первым, включал музыку, готовил завтрак и пританцовывал, пока мама Лиама смотрела на него, не вполне проснувшись, и пила свой утренний кофе, прежде чем отправиться на работу. Но уже неделю подряд отец уходил на работу позже обычного, после мамы, не готовил завтрак, и ничто, кроме хлопнувшей за ним входной двери, не выдавало его присутствия в доме.

Лиам смотрел на солнечные блики на стене и наслаждался тишиной. Затем он взял телефон и написал Шай:

Привет.

Она тут же ответила:

че за хрень, мистер стреко теперь меня ненавидит – пришла к нему в кабинет за шоколадом перед вторым уроком, как всегда, а он сказал мне, что он не торговый автомат, и захлопнул дверь у меня перед носом. вот мудак.

Мы же договорились, что никогда не будем использовать здесь это слово.

не уверена, что теперь я хочу быть в его дурацкой команде по настольному теннису.

Эй, ты будешь свободна чуть позже или снова нянчишься с детьми?

эти люди странные. у меня есть кое-какой сюрприз. встретимся после школы?

Они шли от школы к детской площадке на Конгресс-стрит. Шай села на скамейку и стянула с себя серую флисовую куртку. На ней был черный комбинезон, на нагрудном кармане зелеными нитками было вышито имя Марк. Под свободным плотным материалом ее длинные стройные ноги казались менее неуклюжими.

– Приятно познакомиться, Марк! – Лиам протянул руку.

Шай показала ему средний палец.

– Эй, посмотри на солнце.

Дни становились все короче. Солнце уже садилось, и небо начало розоветь.

– Классно, – сказал Лиам.

Шай протянула ему шоколадное печенье:

– Съешь это. Я уже почти доела свое.

Лиам отправил печенье в рот.

– Ты их приготовила? – спросил он жуя.

Шай рассмеялась. Ее светлые волосы тоже порозовели.

– Нет, я взяла это в том доме, где присматривала за ребенком. Мальчишка велел мне не трогать это печенье. Оно с травкой. Понюхай. Я унесла это и держала в холодильнике.

Она протянула ему последний кусочек, и Лиам понюхал. Печенье пахло шоколадом с нотками скунса.

– А как оно на нас подействует?

В тот раз, когда они попробовали мамину травку, Лиам едва мог ходить.

– Я не знаю. Если бы мы ее курили, эффект был бы, наверное, другим, к тому же это другая травка.

Шай вскочила на ноги, сунула в рот остатки печенья и повела его к качелям.

– У меня завтра тест по математическому анализу, – пожаловался Лиам.

– Я помогу тебе подготовиться, – пошутила она.

Шай так отстала по математике, что, наверное, так и не дойдет до курса матанализа. Она болтала ногами и раскачивалась взад и вперед. Шай казалась милой и походила на паука в своем черном комбинезоне и кроссовках от Gucci.

Лиам попытался расслабиться. Почему он думает о матанализе?

Он сел на качели рядом с Шай и принялся раскачивать их.

– Еще пятнадцать минут, а потом я лучше пойду домой готовиться.

Шай крутанулась на качелях так, что две цепи, на которых они висели, перекрутились между собой. Затем она позволила им вращаться в обратную сторону, и они крутились все быстрее и быстрее. Ее розовато-светлые волосы взлетели в воздух.

– Через пятнадцать минут тебе уже никуда не захочется идти.

Лиам снова пнул землю.

– Ты уже делала это раньше?

– Нет, – просто ответила она, – но его отец знаменитость. Думаю, он курит что-то забористое.

Как только закончился рабочий день, Пичес ушла домой, чтобы принять душ и переодеться. Она написала Грегу и Лиаму по электронной почте, что не вернется домой к ужину. SMS-сообщение не годилось: оно приходит мгновенно. Всякий раз, когда Пичес не хотела немедленно сообщать что-то домашним, она отправляла им электронные письма, делая вид, что держит их в курсе. Грега не будет дома до семи. К тому времени Пичес уже будет лежать голая в постели со Стюартом Литтлом или есть канапе с Мэнди, Стюартом и Тедом. Что надеть, чтобы переспать с мужчиной, которого она только недавно поцеловала, или, как вариант, поужинать с его женой и ребенком? Может, темно-бордовое платье-свитер с треугольным вырезом и сапоги? В нем она совершенно непохожа на медсестру… К черту. Она быстро вышла из дома, прежде чем успеет передумать. Что принести с собой? Цветы? Нет, раз уж Мэнди больна и никак не поправляется, дарить цветы – дурной вкус. Идея с вином казалась еще хуже. Стоило ей выпить, и она поцеловала человека, который не был ее мужем. Лучше она принесет десерт, пирог с лаймом. Пичес никогда еще так сильно не нервничала. Ее руки дрожали, когда она передавала двадцатку кассиру универмага Union Market.