«Князья, бояре и дети боярские» - [89]
Возможность ротации состава тысячников была предусмотрена уже в тексте указа 1550 г.: «А которой по грехам ис тои тысечи вымрет, а сын его не пригодитца к тои службе, ино в того место прибрать иного». А.П. Павлов считал, что она свидетельствует о наследственном характере службы тысячников. В действительности в 1550–1560-х гг. происходило достаточно активное изменение их личного состава. Анализ структуры Тысячной книги показывает наличие нескольких приписок к основному тексту[708]. Неоднократно упоминались свидетельства родословных книг о принадлежности к тысячникам ряда лиц, которые не встречались в тексте Тысячной книги. Вполне вероятно, что они были добавлены к первоначальному ядру. Н.В. Мятлев обратил внимание на несоответствие количества земли, планировавшейся в раздачу, действительному количеству членов избранной тысячи[709].
Далеко не все тысячники впоследствии сделали карьеру. В 3-й статье по Коломне был записан князь М.М. Хворостинин, который, похоже, не слишком выделялся по своим служебным достоинствам, не получив в 1550-х гг. ни одного разрядного назначения. В каширской десятне 1556 г. он присутствовал среди дворовых детей боярских, выбыв, таким образом, из списка потенциальных выборных дворян. В десятне по Тарусе в том же 1556 г. числились князья В. и Д.В. Борятинские[710].
С другой стороны, среди каширских детей боярских, упомянутых в это время в разрядных книгах, можно назвать В.Л. Степанова, А.К. Колтовского, И.В. Большого Мясоедова, П.И. Таптыкова, В.Ф. Палицына, Д.И. Фустова, Ю.А. Кропотова, Ф.Ф. Хотяинцева, Р.М. Хвощинского. Их имена, равно как и имена их отцов и старших братьев, отсутствовали в Тысячной книге. Такая же ситуация отмечается и по другим «городам». Головами в полках в 1560 г. из тульских детей боярских были Д.Ф. Ивашкин, Т.В. Созонов и М. Рудаков Михнев[711]. Вполне вероятно, что в середине века было произведено несколько новых наборов выборных дворян, в результате которых значительно обновлялся личный состав этой группы.
Особенностью состава тысячников стало достаточно широкое присутствие в нем выходцев из «новых» корпораций. Рязанская корпорация, одна из наиболее крупных по своей численности, выдвинула всего лишь семь человек в избранную тысячу. Вяземская корпорация, напротив, была представлена сразу 55 детьми боярскими. Причиной такого расхождения была архаичная структура и обособленность рязанской корпорации.
Выборные дворяне, как прежде дворовые дети боярские, несли службу отдельно от своих территориальных корпораций. Пометы «в выборе» в тексте каширской десятни 1556 г. стояли возле имен Г. Злобина Петрова и И.И. Алексеева Уварова. Примечательно, что их оклады резко выбивались из их окружения. Г. Злобин имел оклад в 600 четвертей, в то время как записанные перед и после него А.А. Колтовский и В.Г. Злобин – 250 (пол-триста) четвертей. Такая же ситуация была в случае с И.И. Алексеевым Уваровым, оклад которого составлял 400 четвертей. Находящийся после него А.Д. Иванов Александров довольствовался более скромным окладом в те же 250 четвертей. Очевидно, после получения назначения в «выбор», уже после проведения смотра и составления десятни, их оклады были соразмерно увеличены[712].
Вне группы «торопецкие помещики» числились в списке участников Земского собора 1566 г. тысячники Невзор Злобин и М.Г. Чеглоковы. Оба они были записаны в конце списка дворян 2-й статьи – выборных дворян, среди помещиков Северо-Запада[713].
Середина века ознаменовалась постепенной ликвидацией нескольких обособленных мелких корпораций. При немногословности разрядных записей за первую половину XVI в. невозможно оценить их общее количество. Н.П. Лихачев привлекал свидетельства одной из частных разрядных книг о росписи служилых людей в северских городах 1552 г. Судя по этой записи, в Путивле находились дети боярские: стародубцы, медынцы, городенцы, кременчане, сумьяне (серпьяне), мощинцы, Товарковой слободы, Новгорода-Северского, Ярославца-Малого, путивльцы, селищане, мышегжане, хотунцы. Значительная часть из них представляла территории, которыми когда-то владели северские князья – Василий Шемячич и Василий Стародубский. И если большинство этих городов образовывали отдельные уезды, то Мышега и Товаркова слобода рассматривались как волости. В разряде казанского похода 1549 г. фигурировали те же «мышагжане»[714]. В этом ряду находится, скорее всего, и выделение «становых» отрядов в каширских десятнях 1556 и 1570 гг.
По отдельным спискам служили также вятчане, сосланные после присоединения Вятской земли в центральные уезды страны. Представители этой группы встречались в актовых источниках, а также в платежной книге Московского уезда 1542/43 г. Их служба по отдельному списку подтверждается перечнем сводной десятни 1556 г. «десятня ружан, серпухович, торушан, вятчан, борович». «Вятчане из Боровска» упоминаются в разряде полоцкого похода 1562/63 г. «Вятчане» встречаются также в тексте рузской писцовой книги 1567–1569 гг., хотя в этом случае трудно говорить о сохранении ими какого-то особого статуса. Судя по размерам поместий у «вятчан» в Московском и Рузском уездах, их трудно было причислять к полноценным детям боярским. В последнем случае для них было характерно коллективное владение земельными участками, находившимися в крайне запущенном состоянии. Один из «вятчан» Рузского уезда – Родя был обозначен в писцовой книге без фамилии
Формирование Московского государства в XIV—XV вв. означало не только объединение земель Северо-Восточной, а затем и Северо-Западной Руси в рамках одного государственного образования, но и консолидацию местных элит под властью «государей всея Руси». Этот процесс был значительно растянут во времени, а его интенсивность определялась актуальными задачами внешней и внутренней политики. Процесс адаптации «чужеродных элементов» в служебную систему имел две важные составляющие: способность и целесообразность с точки зрения центральной власти вписать их в сложившуюся иерархию и, с другой стороны, желание самих подобных «элементов» приспосабливаться к действующим правилам игры. В фокусе исследования находится несколько значимых групп: «князья» (потомки местных и выезжих правящих династий), бывшие удельные «вассалы», а также прибывавшие в Москву иностранцы (в первую очередь выходцы из соседнего Великого княжества Литовского)
Наполеон притягивает и отталкивает, завораживает и вызывает неприятие, но никого не оставляет равнодушным. В 2019 году исполнилось 250 лет со дня рождения Наполеона Бонапарта, и его имя, уже при жизни превратившееся в легенду, стало не просто мифом, но национальным, точнее, интернациональным брендом, фирменным знаком. В свое время знаменитый писатель и поэт Виктор Гюго, отец которого был наполеоновским генералом, писал, что французы продолжают то показывать, то прятать Наполеона, не в силах прийти к окончательному мнению, и эти слова не потеряли своей актуальности и сегодня.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Книга доктора исторических наук, специалиста по истории Гражданской войны в России А.В. Посадского посвящена массовому крестьянскому вооруженному движению в 1918 – 1922 гг. Оно получило название «зеленого» и представляло собой самооборону крестьян против вторжений в их жизнь и быт различных участников Гражданской войны, форму вооруженной борьбы деревни за свои интересы. В изменчивых обстоятельствах Гражданской войны зеленое движение могло превращаться в красно-зеленое и бело-зеленое. Однако главная его сила заключалась в массовости.
Москва была великим городом и столицей великой державы в XVI–XVII веках. Россия того времени выигрывала большие войны, широкими шагами шла к берегам Тихого океана, мыслила себя как главный оплот истинного христианства. А Москва видела в себе Третий Рим, Второй Иерусалим, но больше всего — особый удел Пречистой Богородицы на земле. Столица православного царства прославлена была не только победами на поле брани и установлением власти на бескрайних просторах Евразии, она и в сфере культуры стремительно развивалась.
В книге рассказывается о жизненном пути одного из наиболее известных князей Древней Руси – Владимира Всеволодовича Мономаха (1053–1125). Мономах является единственным древнерусским правителем, оставившим свою автобиографию, входящую в состав знаменитого «Поучения», созданного князем для своих детей, которое сохранилось в Лаврентьевской летописи. Тем не менее личность Мономаха по сей день окутана завесой легенд, самой известной из которых является легенда о «шапке Мономаха» и других «Мономаховых дарах», якобы полученных им от византийского императора.
В судьбе России второй половины XV—XVII столетий смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях и житие святого инока, первым поселившегося там. Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной. Но к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI—XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.