«Князья, бояре и дети боярские» - [83]
Не слишком высокая численность местных детей боярских и значительное обновление их состава, вероятно, стали причиной ссылки 1565 г. Объяснение этой кратковременной акции для некоторых переселенцев (спустя год большая часть ссыльных была отставлена от «житья») следует искать, видимо, в особенностях характера скорого на расправу Ивана Грозного. Прямые указания на опалу содержатся применительно лишь к князьям Ростовским и Ярославским. Возможно, в этом же ряду находились и князья Стародубские. Вероятна связь с А.Ф. Адашевым костромичей Ольговых, Туровых, Путиловых. Бегство в Литву Т.И. Пухова Тетерина также могло сказаться на его родственниках. Причины появления в Казанском, Свияжском и Чебоксарском уездах для остальных лиц остаются неизвестными. Не исключено, что часть мнимых опальных, в том числе представителей воеводского корпуса, как отметил В.Б. Кобрин, находилась здесь на «годовой службе». В некоторых случаях поместья получили близкие родственники «старых» жильцов, что являлось продолжением процесса естественного пополнения состава местных помещиков. На добровольных началах могли переселиться сюда рядовые дети боярские из соседних приволжских уездов, например нижегородцы Онучины[668].
В любом случае результаты казанской ссылки оказались малопродуктивными. Е.В. Липаков считал, что после возвращения ссыльных в центральные уезды в составе казанской корпорации остались из них всего две-три семьи. Тем не менее подобный репрессивный метод пополнения численности казанской корпорации в дальнейшем использовался еще неоднократно. За счет этого здесь оказались З.П. Люткин «в государевой опале», позднее смоленцы Б.П. Дернов, Садиловы и медынец И. Татаров[669]. Некоторые казанские помещики были выходцами из опричных уездов.
Не слишком привлекательными в глазах детей боярских из центральных уездов должны были казаться и слабозаселенные новые южные уезды (Епифанский, Белгородский, Орловский, Елецкий и др.), подверженные постоянным угрозам татарских набегов. Очевидные трудности с набором помещиков на эти не слишком прочно освоенные территории, которые не могли быть полностью решены за счет вынужденных переселенцев, требовали принципиально других подходов. Массированное развитие поместной системы достигалось здесь за счет существенной демократизации личного состава этих корпораций. Ставка в этом случае была сделана на количественный подход, благодаря чему удалось в короткий срок наделить поместьями большое число новых помещиков. Подавляющее большинство служилых людей этих уездов отличалось худородным происхождением. Широкую известность в исторической литературе получило верстание в дети боярские 300 епифанских казаков в 1585 г. А.Л. Станиславский справедливо отметил, что подобные примеры носили, по всей видимости, далеко не единичный характер. Ю.М. Эскин обратил внимание на челобитную брянчан 1643 г. По их словам, в соседних Белеве и Болхове «при царе Иване Васильевиче были в тех городах устроены самопальники, а во Брянску самопальников не было». Это сообшение свидетельствует о верстании стрельцов в состав местных корпораций. С учетом потерь Ливонской войны при создании елецкой корпорации специально подчеркивалась необходимость набора местных детей боярских без ущерба для их численности в других уездах[670].
Распространение получило также наделение поместьями казацких атаманов. В этом случае, естественно, речи быть не могло о создании в новых уездах категорий дворовых детей боярских, не говоря уже о выборных дворянах. Развитие поместной системы в этом случае утратило присущий ей изначально организованный характер. Подобный подход резко очерчивал грань между «старыми» и «новыми» корпорациями, которая отчетливо проявилась во время бурных событий Смутного времени. Прямо сформулировали разницу ряжские дети боярские: «В тех новых городах верстаны люди и крестьяне наши, и стрелецкие, и казачьи, пушкарские и всяких неслужилых отцов дети»[671].
С организационной точки зрения форсированный рост новых корпораций опирался на созданную в 1570-х гг. единую структуру служилых городов, позволявшую снизить степень участия центрального правительства в управлении дворянскими сообществами на местах.
Глава 5. Создание служилых «городов»
Организация службы, оформившаяся в конце XV в., быстро начала терять функциональную целостность, что создавало очевидные проблемы для управления ею. Системный кризис затрагивал разные прослойки категории служилых людей. Наиболее отчетливо он проявился в структуре Государева двора, принципы формирования которого к середине XVI в. перестали удовлетворять новым требованиям московского правительства. Эта привилегированная «корпорация корпораций» утратила характер личного двора московских великих князей (царей), состав которого они могли менять исходя из собственных пристрастий. Преемственность традиций службы, укреп лявшаяся распространяющейся местнической иерархией и принципами родового выдвижения, заставляла ограничиваться определенным кругом фамилий при назначениях на должности центрального и местного аппаратов власти.
Формирование Московского государства в XIV—XV вв. означало не только объединение земель Северо-Восточной, а затем и Северо-Западной Руси в рамках одного государственного образования, но и консолидацию местных элит под властью «государей всея Руси». Этот процесс был значительно растянут во времени, а его интенсивность определялась актуальными задачами внешней и внутренней политики. Процесс адаптации «чужеродных элементов» в служебную систему имел две важные составляющие: способность и целесообразность с точки зрения центральной власти вписать их в сложившуюся иерархию и, с другой стороны, желание самих подобных «элементов» приспосабливаться к действующим правилам игры. В фокусе исследования находится несколько значимых групп: «князья» (потомки местных и выезжих правящих династий), бывшие удельные «вассалы», а также прибывавшие в Москву иностранцы (в первую очередь выходцы из соседнего Великого княжества Литовского)
Предлагаем вашему вниманию адаптированную на современный язык уникальную монографию российского историка Сергея Григорьевича Сватикова. Книга посвящена донскому казачеству и является интересным исследованием гражданской и социально-политической истории Дона. В работе было использовано издание 1924 года, выпущенное Донской Исторической комиссией. Сватиков изучил колоссальное количество монографий, общих трудов, статей и различных материалов, которые до него в отношении Дона не были проработаны. История казачества представляет громадный интерес как ценный опыт разрешения самим народом вековых задач построения жизни на началах свободы и равенства.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Книга доктора исторических наук, специалиста по истории Гражданской войны в России А.В. Посадского посвящена массовому крестьянскому вооруженному движению в 1918 – 1922 гг. Оно получило название «зеленого» и представляло собой самооборону крестьян против вторжений в их жизнь и быт различных участников Гражданской войны, форму вооруженной борьбы деревни за свои интересы. В изменчивых обстоятельствах Гражданской войны зеленое движение могло превращаться в красно-зеленое и бело-зеленое. Однако главная его сила заключалась в массовости.
Москва была великим городом и столицей великой державы в XVI–XVII веках. Россия того времени выигрывала большие войны, широкими шагами шла к берегам Тихого океана, мыслила себя как главный оплот истинного христианства. А Москва видела в себе Третий Рим, Второй Иерусалим, но больше всего — особый удел Пречистой Богородицы на земле. Столица православного царства прославлена была не только победами на поле брани и установлением власти на бескрайних просторах Евразии, она и в сфере культуры стремительно развивалась.
В книге рассказывается о жизненном пути одного из наиболее известных князей Древней Руси – Владимира Всеволодовича Мономаха (1053–1125). Мономах является единственным древнерусским правителем, оставившим свою автобиографию, входящую в состав знаменитого «Поучения», созданного князем для своих детей, которое сохранилось в Лаврентьевской летописи. Тем не менее личность Мономаха по сей день окутана завесой легенд, самой известной из которых является легенда о «шапке Мономаха» и других «Мономаховых дарах», якобы полученных им от византийского императора.
В судьбе России второй половины XV—XVII столетий смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях и житие святого инока, первым поселившегося там. Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной. Но к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI—XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.