Княжна Голицына – принцесса моды - [14]

Так мама, Дуня и я поехали в Италию. В Рим мы прибыли в мае 1919 года, мне исполнилось десять месяцев. Мы тут же отправились во Фраскати, где остановились в Гранд-отеле вместе с маминой подругой, графиней Ольгой Ферзей[35], которая жила здесь со всей семьей. Недавно, когда мы встретились, она в свои 93 года вспоминала эти дни и, глядя на меня, вздыхала: «Подумать только, я держала ее на руках!»[36]. Есть фотография, где я сижу на качелях в садике при отеле: в белом платьице, чепчике, с серьезным и застенчивым взглядом, словно упрашивая оставить меня хоть на время в покое.

Позже мы переселились в Рим, на виллу Сфорца, где встретили Петра Дена, моего крестного, и его жену Кетевани.

До чего же любопытно складываются судьбы! Много позже, когда я вышла замуж, выяснилось, что мой муж в первом браке был женат как раз на синьорине из семьи Сфорца-Чезарини. Как если бы случай или судьба предложили мне через многие годы те же ситуации и те же места, как если бы состоялось спустя полвека обещанное некогда свидание.

Вилла Сфорца тогда находилась в бедственном состоянии. Ее владелец, герцог Торлония, был холостяком и мало о ней заботился. Но в ту пору я была слишком мала для того, чтобы все это заметить. Здание занимали многие мамины друзья, русские граждане, бежавшие из своей страны, и всегда находился кто-нибудь, кто катал меня на коляске, качал на качелях, играл со мной.

Вилла Сфорца в Риме

Как только мы прибыли в Италию, Нина возобновила поиски мужа. Она сходила в посольство, навела справки о русских беженцах, но ей ничего не удалось узнать. Итак, оставалось лишь надеяться и ждать, что в один прекрасный день мы сможем вернуться на родину и мама сможет обнять своего Бориса.

Через некоторое время Нина, няня и я переехали в пансион Тэа, вблизи улицы Сарденья. Здесь у нас была всего одна комната и ванная, но маме было легче, поскольку няня могла присматривать за мной. Мама принялась за поиски работы. Она говорила по-французски, по-английски, по-итальянски и по-русски, а кроме того, играла на фортепиано, что, однако, помогало мало. Ей, правда, предложили сниматься в кино. Она сперва пришла в восторг и участвовала в пробах на какую-то роль в фильме «Бен Гур»[37], но вскоре поняла, что этот мир не для нее – она была слишком красивой и была бы вынуждена спать с тем или другим продюсером. Отбросив мысли о кино, она все же сумела найти работу и начала давать частные уроки игры на фортепьяно, а также уроки английского и французского языков.

Когда мама работала, я, бывало, скучала. Мы подружились с мальчиком-лифтером и он меня возил вверх-вниз по этажам. Однажды вечером, когда няня дремала, не зная, чем заняться, поскольку Нина спустилась в ресторан, я сбежала из нашей комнаты и стала искать своего друга. Но около лифта вместо него увидела молодого офицера, который сделал мне комплимент, а потом спросил, как я оказалась здесь одна. А я, маленькая глупышка, – как будто потом поумнела! – взяла его за руку и сказала: «Пойдем со мной, я познакомлю тебя с моей мамой». Он со смехом последовал со мной в ресторан. Мама полагала, что я уже давно в постели, и, увидев меня с незнакомцем, отчитала и велела вернуться. Тут же офицер отрекомендовался: «Курцио Малапарте»[38], а Нина ответила: «Княгиня Голицына». Он был поражен. «Возможно ли! – воскликнул он. – Подумать только, я недавно вернулся из Варшавы, и всего несколько дней назад к нам, в итальянское посольство пришел офицер Императорской гвардии Борис Голицын и просил помочь найти в Италии его жену. Он полагал, что у него должен родиться сын, но не был в этом уверен». Мама лишилась дара речи. Она уже и не надеялась, что ее муж остался в живых. С того момента она думала лишь о том, как организовать приезд отца в Италию. Мне в то время исполнилось четыре года, шел 1922 год.

Курцио Малапарте (он же Курт-Эрих Зуккерт) было тогда 24 года. В 1919 году он принял участие в необычном конкурсе на замещение должностей чиновников дипломатической службы. Он выиграл конкурс, был назначен атташе при миссии и послан в Варшаву, где и находился в момент, когда Красная армия под командованием Тухачевского атаковала город. Потом он возвратился в Рим, и здесь случайно, благодаря мне, встретил Нину.

28 октября 1922 г., после приказа Муссолини начать «поход на Рим», армейские части заняли вокзал Термини в Затибрье. Несколько поездов, заполненных фашистами, остановились поблизости, другие скопления были замечены в Санто-Маринелли у Гротаферраты, в Монтеротондо и Тиволи. Другие группы продвигались к столице поодиночке, в отдалении от железных дорог. Без особых препятствий поход на Рим продолжался. Три дня спустя король Виктор-Эммануил принял Муссолини, который явился с министрами в Квиринальский дворец, чтобы привести к присяге новое правительство.

Курцио Малапарте, 1942 г.

Мы покинули пансион Тэа, и мама начала искать квартирку, где могли бы разместиться по приезде ее мать и муж. 70 лет спустя я навестила наш пансион, когда под воздействием какого-то сильного импульса мне захотелось «встретиться» со своим прошлым, это желание и привело меня на улицу Сарденья. Пансион все еще существует. Сколько лет я намеревалась посетить его! Наконец я здесь и на вопрос портье: «Чего вы желаете?», объясняю ему, что жила здесь много лет назад и хочу увидеть, что стало с пансионом. Портье был любезен и позвал хозяина, а тот помог мне осмотреть помещение. Мы вошли в ту комнату, в которой раньше обедали. Теперь там подают завтраки.