Князь Василий Долгоруков (Крымский) - [5]
Перекоп пал, открыв русской армии дорогу в Крым.
Довольный скорой победой Миних, сидя в поставленном под открытым небом кресле, склонив голову на плечо, благожелательно выслушал доклады командиров колонн, рассказавших о своих действиях во время штурма, и поразился совершенно незначительному для такого приступа числу понесенных потерь — всего 6 убитых и 176 раненых.
А потом, обернувшись к адъютанту, велел найти и подвести к себе солдата, что самым первым взобрался на вал.
— Молод ты, как я посмотрю, — сказал ворчливо фельдмаршал, оглядев с удивлением грязного, пропахшего порохом Долгорукова, одетого в широкий, с чужого плеча, мундир, мешком висевший на худом теле. — Мальчишка совсем сопливый… Но отвагу проявил, словно зрелый воин. За то жалую тебя офицерским чином… Будешь ходить теперь прапорщиком!
Кто-то из свитских полковников быстро шагнул к фельдмаршалу, остерегающе зашептал на ухо:
— Это же сын Долгорукова. Из тех, что по делу проходят… И по указу ее величества производству не подлежит.
Миних резко обернулся, зло глянул на полковника, поднялся с кресла и, топнув ногой, изрек зычно и властно:
— Фельдмаршал Миних никогда не лгал!.. Я объявил, что он произведен, значит и останется офицером!
Потом снова перевел взгляд на Долгорукова, окаменевшего перед суровым фельдмаршалом, и добавил холодно:
— Ступай в полк! Доложи командиру о производстве!..
Вечером новоиспеченный прапорщик уговорил обозников продать сверх положенной ежедневной винной чарки целый котелок. Прикрыв его от чужих глаз тряпкой, стараясь не расплескать, он осторожно донес котелок до артельной телеги, у которой уже ждали, собравшись в кружок, пара близких приятелей и ветеран-драгун, спасший Василия на валу от верной смерти.
Разбавив для большего количества вино пивом, приятели выпили за офицерский чин Долгорукова, потом за верного своему слову господина фельдмаршала Миниха, потом за успешное окончание войны… Пили, пока не опустел котелок, а затем дружно завалились спать здесь же под телегой.
Утром Василий проснулся с тяжелой, словно налитой свинцом, головой; затекшее за ночь в неудобной позе тело ломило, в пересохшем рту было мерзко, а в желудке громко бурлили остатки выпитого вчера вина. Приятели чувствовали себя не лучше. Более опытные в питейном деле, они, едва шевеля шершавыми языками, одноголосно заявили, что проклятые обозники, несомненно, подсунули княжичу вместо вина какую-то дрянь, и пообещали потом с ними разобраться.
Тем временем Миних собрал генералов на совет, чтобы решить вопрос о дальнейшем маршруте движения.
Ожидания фельдмаршала найти в покоренной крепости крупные запасы провианта не оправдались: татары еще перед штурмом — не надеясь, видимо, на стойкость турок — успели почти все вывезти на лошадях. К тому же несколько здешних колодцев с теплой, солоноватой на вкус водой не могли напоить десятки тысяч солдат, лошадей и обозного скота.
И снова на совете разгорелся ожесточенный спор между Минихом и принцем Гессен-Гомбургским. Являясь участниками никогда не прекращавшихся придворных интриг, они относились друг к другу с плохо скрываемой враждебностью. Но теперь обоюдная взаимная ненависть выплеснулась наружу в самой резкой и неприглядной форме.
Принц потребовал дальше в Крым не идти, остановиться в Перекопе, наладить хорошую коммуникацию с магазинами, собираемыми на Украине генералом Трубецким, и лишь затем опустошать татарские поселения скоротечными набегами отдельных конных отрядов. Миних, напротив, намеревался пройти с огнем и мечом весь полуостров, чтобы раз и навсегда отучить татар разбойничать в русских землях.
И хотя некоторые генералы осторожно поддержали требования принца, фельдмаршал остался непреклонен в своем решении — рубанув рукой воздух, он объявил начальственно:
— Армия пойдет на Козлов!.. А вы, принц, можете остаться здесь!..
Конечно, можно было попытаться пойти прямо на юг, к полноводному Салгиру с его зеленеющими сочной травой прибрежными лугами, чтобы потом двинуться к Кафе — одному из богатейших городов Крыма. Однако под влиянием рассказов, услышанных от захваченных в плен турок, о крупных запасах провианта, находящихся в приморском торговом городе Кезлеве, который русские называли по-своему, просто и понятно — Козлов, фельдмаршал решил маршировать на юго-запад. А чтобы обеспечить безопасность тылов и последующий выход армии из пределов Крыма, оставил в крепости гарнизон — два пехотных полка под командой полковника Девица.
Перед тем как покинуть шумный, оделенный солнцем Перекоп, Долгоруков задумал отправить весточку в Москву. У полкового писаря он выпросил листок желтой шершавой бумаги, карандаш и, раздувая от напряжения загорелые щеки, мысленно проклиная императрицу за свою малограмотность, кое-как нацарапал несколько корявых, расползавшихся в разные стороны строк. Что жив-здоров, стал офицером и к осени, может быть, вернется в Москву.
Запечатав письмо красным воском, Василий, подумав, решил адресовать его не отцу, находившемуся под следствием, а сестрам.
«Может, они с оказией и батюшке обо мне весточку сообщат, — разумно рассудил он, отдавая пакет писарю. — Вот уж порадовался бы…»
Острое противостояние России и Турции в 60-е годы XVIII века привело к началу долгой и кровопролитной войны. Военный триумф России способствовал и триумфу политическому — летом 1774 года Турция признало крымское ханство независимым государством. Верность и предательство, отвага и трусость, сражение многотысячных армий и закулисные интриги монарших дворов — так творилась история. Роман современного писателя Л. А. Ефанова рассказывает об остром противостоянии между Россией и Турцией в 60-е годы XVIII века.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
В романе современного российского писателя Михаила Петрова рассказывается о жизни талантливого полководца и государственного деятеля генерал-фельдмаршала Петра Александровича Румянцева-Задунайского.
Новый роман Сергея Мосияша «Похищение престола» — яркое эпическое полотно, достоверно воссоздающее историческую обстановку и политическую атмосферу России в конце XVI — начале XVII вв. В центре повествования — личность молодого талантливого полководца князя М. В. Скопина-Шуйского (1586–1610), мечом отстоявшего единство и независимость Русской земли.
Исторический роман известного современного писателя Олега Михайлова рассказывает о герое войны 1812 года фельдмаршале Михаиле Илларионовиче Кутузове.
Новый исторический роман современного писателя Ивана Фирсова посвящен адмиралу Д. Н. Сенявину (1763–1831), выдающемуся русскому флотоводцу, участнику почти всех войн Александровского времени.