Князь Василий Долгоруков (Крымский) - [33]
— А коль сперва все-таки Хотин?
— Взять его, конечно, легче. Но должной защиты своим границам мы тем не сделаем, ибо неприятелю всегда будет подпорой Очаков… Да и Перекоп забывать не стоит…
О своих раздумьях и предложениях Румянцев сообщил в Военную коллегию, однако Чернышев оставил план наступления на Хотин в силе.
Захар Григорьевич сам был боевым генералом и понимал, какую опасность представляет Перекоп, готовый в любое время выпустить на просторы «Дикого поля» многотысячную татарскую конницу. Поэтому он предусмотрел отправить во Вторую армию 20 тысяч волжских калмыков. По первой траве они должны были выступить с мест кочевий, дойти до Дона, а оттуда — подкрепленные несколькими полками и артиллерией из обсервационного корпуса генерал-поручика Берга — провести экспедицию к Сивашу и Перекопу, чтобы «запереть Крым».
Румянцев, обращаясь к Долгорукову, опять обругал Чернышева:
— Захаркины уловки славно смотрятся в Петербурге. А здесь лучше вижу я!.. Находясь в безводной степи под палящим солнцем, пехота и калмыки не смогут надолго запереть татар в полуострове. Первейшая мера по защищению наших границ есть только одна — удержать неприятеля страхом потерять свои крепости, которые послужили бы нам ключом к дальнейшим викториям. Перекоп — вот что надо брать!.. И Очаков тоже!
Однако понимая, что все уже решено, что Екатерина план кампании не изменит, командующий с еще большей ревностью продолжал укреплять южные рубежи.
По его приказу князь Долгоруков должен был подготовить к переправе на правый берег Днепра корпус генерал-поручика Георга фон Далке, в который входили бригада генерал-майора графа Валентина Мусина-Пушкина (Черниговский и Воронежский пехотные полки) и бригада генерал-майора Вильгельма фон Лебеля (Белевский, Ряжский и Елецкий полки). Кроме того, были даны ордера о передвижении на новые места нескольких пехотных и кавалерийских полков, неразумно поставленных генерал-майором Исаковым у польских земель.
Новую тревогу принес рапорт кошевого атамана Запорожского войска Петра Калнишевского, полученный третьего апреля. Он сообщил Румянцеву и Долгорукову о внезапной смерти Керим-Гирея…
С наступлением весны жаждавшие мести за недавний набег запорожские казаки стали все чаще проникать в земли Крымского ханства. Скрываясь по оврагам и балкам, один из отрядов подошел со стороны Буга к Очакову, на рассвете двадцать второго марта подстерег турецкий разъезд и в короткой схватке разбил его. А раненого командира Бешлей-агу казаки захватили с собой в Сечь.
Калнишевский допросил пленного, который, боясь пытки, скороговоркой подробно рассказал об очаковском гарнизоне, о числе пушек, припасов. И, между прочим, упомянул, что тело хана на днях привезли в Очаков, морем переправили в Кинбурн, а далее — в Крым, чтобы похоронить на родовом кладбище Гиреев в Бахчисарае.
— Погоди, погоди, — удивленно изогнул бровь Калнишевский, — Крым-Гирей помер?
— И хан, и пять его знатных мурз в одну ночь разом преставились, — охотно пояснил ага. И добавил с доверительно-униженной улыбкой: — Молва их несчастную смерть приписывает отраве…
Новым ханом стал племянник Керим-Гирея — Девлет-Гирей-султан, сын покойного Арслан-Гирей-хана. Завистники распустили слух, будто бы Девлет был лично причастен к скоропостижной смерти дяди, явившейся — а этого никто не скрывал! — суровым отмщением Порты за неудачный набег.
Барон де Тотт, бывший при Керим-Гирее всю зиму, заподозрил в отравлении лекаря Сираполо, потребовал арестовать грека и даже поехал в Константинополь, чтобы добиться суда над ним. Но в серале к его жалобам отнеслись прохладно и оставили их без последствий.
Знаки ханской власти, присланные султаном Мустафой, Девлет-Гирей принял без колебаний, как должное…
Тревога Румянцева, которую вполне разделял Долгоруков, основывалась на простом рассуждении: новый хан был обязан показать султану свою верность. И лучшим способом для этого стал бы внезапный удар со стороны Перекопа в тыл Второй армии.
6
Покинув в начале апреля зимние квартиры, полки Первой армии, обремененные длинными обозными колоннами, неторопливо подползли к Днестру, намереваясь штурмовать Хотин. Однако у нерешительного по характеру Голицына с самого начала дело не заладилось. Подойдя к окрестностям крепости и оглядев ее мощные укрепления, он простоял в бездействии несколько дней, а затем отдал приказ об отступлении.
В Петербурге, с нетерпением ожидавшем первых победных реляций, такие действия Голицына восприняли с крайним раздражением. Даже Захар Чернышев, по предложению которого князя назначили главнокомандующим, недоумевал:
— Что ж он мечется, как заяц? Сие для чести полководца совершенно неприемлемо и постыдно!..
Петр Панин, громогласно, без всякого стеснения злорадствовал, намекая на заседание Совета:
— Ему б на колени перед пашой упасть да слезу выдавить. Глядишь, тот и сдал бы Хотин…
Никита Иванович Панин вел себя сдержанней. Но в присутствии императрицы проявил озабоченность, предупреждая, что подобные действия командующего самой сильной и многочисленной армии могут быть истолкованы турками как неготовность России к войне, как ее слабость.
Острое противостояние России и Турции в 60-е годы XVIII века привело к началу долгой и кровопролитной войны. Военный триумф России способствовал и триумфу политическому — летом 1774 года Турция признало крымское ханство независимым государством. Верность и предательство, отвага и трусость, сражение многотысячных армий и закулисные интриги монарших дворов — так творилась история. Роман современного писателя Л. А. Ефанова рассказывает об остром противостоянии между Россией и Турцией в 60-е годы XVIII века.
Настоящим чудом стало появление на обескровленной усобицами и набегами половцев Русской земле героя, наделенного невиданной силой и сказочными способностями, в ратных подвигах которого отразились мечты народа о справедливом идеальном защитнике. Тридцать лет и три года просидел Илья Муромец, не чувствуя ни рук ни ног, пока не получил чудесное исцеление и невероятную силу от странствующих старцев. Отныне добрый молодец занимает достойное место в дружине Владимира Мономаха. Поединки с Соловьем-разбойником и Идолищем Поганым, участие в кровопролитных боях против татар и кочевников в веках прославили чудо-богатыря. Увлекательный, основанный на реальных исторических документах приключенческий боевик о славном русском богатыре, ставшем главным символом безмерной отваги и непревзойденной воинской доблести.
Из великого прошлого – в гордое настоящее и мощное будущее. Коллекция исторических дел и образов, вошедших в авторский проект «Успешная Россия», выражающих Золотое правило развития: «Изучайте прошлое, если хотите предугадать будущее».
Книга периода конца холодной войны, когда ФРГ и ГДР объединялись в одну страну, и преграда, демаркационная линия — Берлинская стена, была разрушена. Офицер КГБ в Дрездене также стал частью истории того времени.
Книга посвящена страданиям, любви и великому подвигу монаха Евстратия Постника, в 1097 году попавшему в плен к половцам и угнанному вместе с другими славянами в Крым, в Херсонес (нынешний Севастополь), где в те времена процветала работорговля. За отказ от христианской веры в обмен на жизнь монаха казнят, в точности воспроизведя казнь Иисуса Христа. В книге отражена жизнь Древней Руси, половецких степей, войны и битвы половцев с русичами, венграми, печенегами, византийцами за жизнь и обладание степью.
Во второй том вошли «Дочь Петра Великого» и «Генералисимус Суворов».
«Отец, хотел устроить им, как дочерям могущественного европейского потентата и при том редким красавицам и умницам, возможно блестящие династические партии... Ходили слухи, будто Пётр склонен был завещать корону дочери Анне, образованной и одарённой... Никогда в нашей стране, да, кажется, и ни в каком другом государстве, верховная власть не переходила по такой ломаной линии...»В. О. КлючевскийРоман современной писательницы Фаины Гримберг рассказывает о времени (1725 — 1741), которое вошло в историю как эпоха дворцовых переворотов.
Новый роман Сергея Мосияша «Похищение престола» — яркое эпическое полотно, достоверно воссоздающее историческую обстановку и политическую атмосферу России в конце XVI — начале XVII вв. В центре повествования — личность молодого талантливого полководца князя М. В. Скопина-Шуйского (1586–1610), мечом отстоявшего единство и независимость Русской земли.
Роман современного писателя-историка Юрия Когинова посвящен Петру Ивановичу Багратиону (1765–1812), генералу, герою войны 1812 года.
Исторический роман известного современного писателя Олега Михайлова рассказывает о герое войны 1812 года фельдмаршале Михаиле Илларионовиче Кутузове.
Новый исторический роман современного писателя Ивана Фирсова посвящен адмиралу Д. Н. Сенявину (1763–1831), выдающемуся русскому флотоводцу, участнику почти всех войн Александровского времени.