Князь Василий Долгоруков (Крымский) - [144]
Уговоры и угрозы Джелал-бея подействовали — после тягостного колебания Сагиб-Гирей объявил в диване, что готов выступить против России.
Это решение хана эхом отозвалось в крымском обществе: муллы в мечетях стали еще злее поносить Россию, мурзам и агам было велено скрытно готовить отряды, чтобы по первому зову следовать к назначенным местам для нападения на русские войска. В диване подробно расписали, кому какой гарнизон или пост атаковать. На побережье поставили наблюдателей с приказом немедленно донести хану о появлении турецкого флота. Чтобы не возбуждать подозрений в неверности, хан велел татарам вести себя мирно и российских солдат не обижать.
Все делалось тайно, но Веселицкий недаром платил деньги своим конфидентам — они исправно доносили о замыслах хана и дивана, а Петр Петрович в свою очередь посылал рапорты Долгорукову и новому командующему Крымским корпусом генерал-майору Ивану Варфоломеевичу Якобию.
Осмотрительный Якобий тоже расставил на прибрежных горах свои посты и приказал всему корпусу быть в готовности к отражению турецкого десанта, а коль придется, то и к подавлению татарского бунта.
В эти же дни одиночные российские корабли непрерывно крейсировали у берегов полуострова. Матросы, взобравшись на высокие мачты, крутили головами, выискивая неприятельские паруса. Но горизонт был чист — ни судна, ни лодки.
Якобий стал уже поругивать Веселицкого:
— Переусердствовал господин резидент… У страха глаза велики…
Но Веселицкий оказался прав: восьмого июня турецкий флот под командованием Хаджи Али-паши неприметно подкрался со стороны Кавказского побережья к проливу в Азовское море.
На русских кораблях, стоявших на керченском рейде, сыграли тревогу. Матросы потащили из воды якоря, засуетились у парусов, стали заряжать пушки.
Контр-адмирал Василий Чичагов, вдавив в глаз зрительную трубу, разглядывал турецкий флагман «Патрон» — огромный, в полсотни пушек трехмачтовый корабль. В кильватере флагмана шли 14 линейных кораблей, а несколько десятков фрегатов и транспортных судов, забитых турецкой пехотой и припасами, прижались к кубанскому берегу, выжидая исхода надвигающегося сражения.
Но сражения не получилось. Чичагов удачно поймал ветер, быстро развернул корабли в линию и замер в угрожающем ожидании. Крепостные батареи Керчи и Еникале были готовы поддержать адмирала огнем, а высыпавшие на стены и в береговые ретраншементы солдаты — отбить турецкий десант.
Али-паша, обозрев приготовления русских, вступить в бой не решился, отвел флот на несколько миль назад, к землям, занятым отрядами Девлет-Гирея.
Понимая, что момент для внезапной атаки и десантирования упущен, что встревоженные русские будут внимательно следить за всеми перемещениями флота, Али-паша решил использовать себе в подкрепление татарское войско Сагиб-Гирея.
Темной ночью на утлой лодке несколько преданных Девлету крымцев и одетый в татарское платье посланец Али-паши пересекли пролив, высадились на пустынный берег, а затем лесными тропами пробрались к Бахчисараю. Турок передал хану письмо, в котором говорилось, что Порта, снисходя на прошение крымцев о помощи, прислала большое войско, готовое высадиться на полуостров и избавить его жителей от российского порабощения. Татарам приказывалось одновременно атаковать все русские гарнизоны, чтобы если не разгромить их, то по крайней мере сковать затяжными боями. Сам Сагиб-Гирей должен был двигаться к проливу и напасть на те войска, что поддерживают русский флот, препятствуя высадке десанта.
Зачитанное в диване письмо уничтожило последние сомнения в правильности избранного пути — возвращения под руку Порты. Хан повеселел, приказал немедленно подтянуть к Бахчисараю часть вооруженных отрядов, намереваясь как только поступит сигнал от Али-паши, лично повести их в бой.
Утром окрестности Бахчисарая и сам город стали заполнять большие и малые отряды конных татар, У ружейных лавок появились очереди: татары побогаче покупали ружья, пистолеты, патроны, большинство же расхватывали луки, сабли.
Перепуганный Веселицкий, которому конфидент Бекир объяснил причину столь небывалого многолюдья, потребовал у хана срочную аудиенцию.
— На площади, у лавок все говорят, что ваша светлость намеревается через два-три дня выступить в поход, — стараясь быть спокойным, сказал Веселицкий. — Кто этот неприятель, с которым вы намерены сразиться?.. И изъясните чистосердечно, быть ли мне при вашей светлости или же отъехать к командующему Крымским корпусом?
— Это зачем? — насторожился Сагиб-Гирей.
— Как резидент ее императорского величества, я аккредитован при вашей особе. И ежели ваша светлость доподлинно изволит отлучиться из города, то я, согласно моей должности, должен вас сопровождать. А в отсутствие вашей светлости — мне в Бахчисарае быть неуместно.
Хан, ища ответа, скосил взгляд на Багадыр-агу.
Тот, не моргнув глазом, сказал спокойно:
— Площадным речам нет нужды внимать.
— Это смотря каким речам! — раздраженно бросил Веселицкий. — Что же прикажете мне думать, когда все только и твердят о походе?
— Мы своим обязательствам верны свято и нерушимо! — изрек напыщенно хан. — А на чернь, что злыми языками болтает, не обращайте внимания. Я прикажу разогнать ее!
Острое противостояние России и Турции в 60-е годы XVIII века привело к началу долгой и кровопролитной войны. Военный триумф России способствовал и триумфу политическому — летом 1774 года Турция признало крымское ханство независимым государством. Верность и предательство, отвага и трусость, сражение многотысячных армий и закулисные интриги монарших дворов — так творилась история. Роман современного писателя Л. А. Ефанова рассказывает об остром противостоянии между Россией и Турцией в 60-е годы XVIII века.
В детстве она была Софьей Олелькович, княжной Слуцкой и Копыльской, в замужестве — княгиней Радзивилл, теперь же она прославлена как святая праведная София, княгиня Слуцкая — одна из пятнадцати белорусских святых. Посвящена эта увлекательная историческая повесть всего лишь одному эпизоду из ее жизни — эпизоду небывалого в истории «сватовства», которым не только решалась судьба юной княжны, но и судьбы православия на белорусских землях. В центре повествования — невыдуманная история из жизни княжны Софии Слуцкой, когда она, подобно троянской Елене, едва не стала причиной гражданской войны, невольно поссорив два старейших магнатских рода Радзивиллов и Ходкевичей.(Из предисловия переводчика).
Роман «Серапионовы братья» знаменитого немецкого писателя-романтика Э.Т.А. Гофмана (1776–1822) — цикл повествований, объединенный обрамляющей историей молодых литераторов — Серапионовых братьев. Невероятные события, вампиры, некроманты, загадочные красавицы оживают на страницах книги, которая вот уже более 70-и лет полностью не издавалась в русском переводе.У мейстера Мартина из цеха нюрнбергских бочаров выросла красавица дочь. Мастер решил, что она не будет ни женой рыцаря, ни дворянина, ни даже ремесленника из другого цеха — только искусный бочар, владеющий самым благородным ремеслом, достоин ее руки.
Мрачный замок Лувар расположен на севере далекого острова Систель. Конвой привозит в крепость приговоренного к казни молодого дворянина. За зверское убийство отца он должен принять долгую мучительную смерть: носить Зеленый браслет. Страшное "украшение", пропитанное ядом и приводящее к потере рассудка. Но таинственный узник молча сносит все пытки и унижения - и у хозяина замка возникают сомнения в его виновности. Может ли Добро оставаться Добром, когда оно карает Зло таким иезуитским способом? Сочетание историзма, мастерски выписанной сюжетной интриги и глубоких философских вопросов - таков роман Мирей Марк, написанный писательницей в возрасте 17 лет.
О одном из самых известных деятелей Белого движения, легендарном «степном волке», генерал-лейтенанте А. Г. Шкуро (1886–1947) рассказывает новый роман современного писателя В. Рынкевича.
«На правом берегу Великой, выше замка Опочки, толпа охотников расположилась на отдых. Вечереющий день раскидывал шатром тени дубравы, и поляна благоухала недавно скошенным сеном, хотя это было уже в начале августа, – смутное положение дел нарушало тогда порядок всех работ сельских. Стреноженные кони, помахивая гривами и хвостами от удовольствия, паслись благоприобретенным сенцем, – но они были под седлами, и, кажется, не столько для предосторожности от запалу, как из боязни нападения со стороны Литвы…».
Новый роман Сергея Мосияша «Похищение престола» — яркое эпическое полотно, достоверно воссоздающее историческую обстановку и политическую атмосферу России в конце XVI — начале XVII вв. В центре повествования — личность молодого талантливого полководца князя М. В. Скопина-Шуйского (1586–1610), мечом отстоявшего единство и независимость Русской земли.
Роман современного писателя-историка Юрия Когинова посвящен Петру Ивановичу Багратиону (1765–1812), генералу, герою войны 1812 года.
Исторический роман известного современного писателя Олега Михайлова рассказывает о герое войны 1812 года фельдмаршале Михаиле Илларионовиче Кутузове.
Новый исторический роман современного писателя Ивана Фирсова посвящен адмиралу Д. Н. Сенявину (1763–1831), выдающемуся русскому флотоводцу, участнику почти всех войн Александровского времени.