Книжная лавка - [40]

– И где же она работает? Адрес, пожалуйста.

– В книжном магазине «Старый Дом». Встань, Кристина.

Инспектор сверился со своей записной книжкой.

– Я полагаю, вам известно, что у меня есть право задать этой девочке ряд вопросов в полном соответствии с Законом о режиме работы магазинов?

Кое-кто из учеников многозначительно присвистнул, и инспектор, мрачно оглядев класс, сказал:

– Со мной прибыла также одна моя коллега. Она просто немного задержалась снаружи – решила проверить, хорошо ли заперт автомобиль.

– Значит, никаким криминалом не светит, – спокойно заметил староста класса.

А Кристина с невозмутимым видом последовала за женщиной-инспектором, которая торопливо вбежала в класс со двора и жестами указала девочке на дверь, ведущую в ту маленькую комнатку за пианино, где дети обычно сдавали деньги на обед.

«Миссис Флоренс Грин,

книжный магазин «Старый Дом».

Инспекторами Министерства образования была задана серия вопросов учащейся Кристине Гиппинг, которую перед этим попросили подписать заявление о том, что она в ответ на заданные вопросы будет говорить только правду. Несмотря на отсутствие у нас сведений о том, что Кристина посещает школу нерегулярно, нам все же стало известно, что в связи с поступлением в продажу книги-бестселлера девочке во время школьных каникул пришлось проработать в Вашем магазине более сорока четырех часов за одну лишь неделю. Кроме того, ее здоровью, безопасности и благополучию самым возмутительным образом угрожают некие сверхъестественные существа, посещающие Ваш дом. Это практически цитата из высказываний самой Кристины Гиппинг, которая заявила, что «теперь, правда, «постукач» уже не так сильно грохочет, но мы все равно никак не можем от него избавиться». Согласно полученным официальным указаниям, а также согласно соответствующим положениям Закона о режиме работы магазинов, сверхъестественные явления считаются опасными и приравниваются к таким травматичным приспособлениям, как ножи для резки бекона и тому подобное, к которым лица столь юного возраста категорически не допускаются, ибо могут получить увечье».

«От миссис Флоренс Грин.

Закон о режиме работы магазинов, на который вы постоянно ссылаетесь, применим только к подросткам четырнадцати-шестнадцати лет. Кристине Гиппинг всего одиннадцать, а иначе что бы она делала в начальной школе?»

«Миссис Флоренс Грин,

книжный магазин «Старый Дом».

Если Кристине Гиппинг, как вы утверждаете, действительно одиннадцать лет, то ей по закону вообще не разрешается служить в каком бы то ни было торговом заведении; допустимо только участие в уличной торговле за временным прилавком или иным передвижным приспособлением (скажем, в виде доски на козлах), которое под конец дня убирается».

«От миссис Флоренс Грин.

На тротуаре Хай-стрит в Хардборо просто нет места для «передвижных приспособлений в виде доски на козлах», которые под конец дня убирались бы. Кристина, как и большая часть учеников начальной школы Саффолка – что вам, должно быть, хорошо известно, – просто помогает взрослым после уроков. Кстати, в июле она сдает экзамен eleven-plus, и я надеюсь, что после этого она продолжит образование в грамматической школе Флинтмаркета, а стало быть, у нее просто не будет времени, чтобы после уроков помогать кому бы то ни было».

Больше писем от инспекторов не приходило, да и сами они не появлялись, так что эта жалоба, кто бы ни был ее инициатором, заглохла, как и все прочие, поступавшие прежде. Наступила тишина. Зато от мистера Брандиша Флоренс получила коротенькое письмецо с поздравлением. Интересно, как он узнал об этой истории? Он, кстати, вспомнил в своем письме, что во времена его деда такой инспектор обычно являлся в школу с хорьком за пазухой, чтобы на всякий случай быть готовым принести пользу и помочь избавиться от крыс.

Однако магазин «Старый Дом» был подобен пациенту, у которого, хоть кризис уже и миновал, все же не хватает сил, чтобы окончательно поправиться; во всяком случае, доходы его теперь были далеко не столь впечатляющими. Этого, собственно, и следовало ожидать: ведь Рождество давно миновало. Ничего, думала Флоренс, вот снесут наконец устричный сарай, и можно будет продать освободившийся участок, тогда и деньги появятся. Однако Уилкинс работал очень медленно. Впрочем, он и всегда-то был нетороплив. К тому же мешала холодная погода. И потом эти старые постройки всегда выглядят так, словно, стоит в них пальцем ткнуть, они и рухнут, а на самом деле они оказываются очень даже прочными. Флоренс была вынуждена без конца повторять это управляющему банком, который попросил ее заглянуть для короткого разговора, а затем спросил, заметила ли она, сколь сильно уменьшился в последнее время ее оборотный капитал.

– Вы превращаете устричный сарай из недвижимого имущества в движимое, то есть в деньги?

– В данный момент он ни то, ни другое, – ответила Флоренс. – Уилкинс говорит, что там известь тверже кремня.

Мистер Кибл заметил, что сейчас, пожалуй, не самый благоприятный момент для продажи под застройку столь маленького участка, тем более всем известно, что этот участок постоянно затоплен. Флоренс ответила, что не припоминает, чтобы он упоминал о подобных особенностях этого участка, когда она впервые стала обсуждать с ним возможность взять в банке кредит.