Книги, годы, жизнь. Автобиография советского читателя - [94]
Кстати, о поколении и об осмыслении своей принадлежности к нему. Скорее всего, люди рождения поздних 40-х и начала 50-х прошлого века относятся к «поздним шестидесятникам» или, во всяком случае, к ученикам, последователям и наследникам шестидесятников. И я, и все мои друзья вскормлены их мировоззрением, творчеством, принципами. Мы не могли не сочувствовать и не способствовать их деятельности в горбачевскую перестройку и в ельцинские 1990-е; для нас, как и для них, это лучшие годы жизни. Именно так характеризуют те времена сами шестидесятники в своих мемуарах: помощник Горбачева Анатолий Черняев, «архитектор перестройки» Александр Яковлев, редактор прославленного перестроечного «Огонька» Виталий Коротич, помощник редактора не менее славных «Московских новостей» Егора Яковлева Виктор Лошак… Воспоминания последнего, вышедшие совсем недавно, в 2021 году, именуются «Наивные годы». Вполне возможно, конец 1980-х и начало 1990-х были именно такими, но бывают времена, когда наивность лучше скептического цинизма.
Рядом с мемуарами на моей сегодняшней книжной полке стоят дневники. Их я стала коллекционировать, так как бесконечно ценю возможность «из первых рук» познать мировосприятие участника или свидетеля тех или иных событий, да еще сумевшего свое свидетельство по горячим следам запечатлеть.
О «Дневнике Нины Костериной» я уже писала, упоминала и о «Дневнике» Юрия Нагибина. Не говорю уже о таких всемирно известных авторах, как Мария Башкирцева или Анна Франк. (Кстати, когда мы с сыном несколько лет назад оказались в Амстердаме, то во время бесконечных прогулок по очаровавшему нас городу с изумлением обнаружили, что самая длинная очередь стояла не к полотнам Ван Гога и других известнейших мастеров, а к музею Анны Франк – к дому, где располагалось и во многом сохранилось легендарное Убежище.) Обращусь к документам, с которыми я познакомилась позже.
Безумно жаль вырванных и сознательно уничтоженных страниц из дневника Корнея Ивановича Чуковского, но даже в дошедшем до читателя виде этот памятник культурной жизни как Серебряного века, так и до ошеломления контрастной ему советской эпохи получился поразительным по стереоскопичности. Рядом с ним в моем шкафу красуется роскошная «Чукоккала» в ее последнем, нецензурованном издании.
Дневники Андрея Дмитриевича Сахарова – тоже памятник, но не культуры, а сопротивления. Особенно трогает меня в них авторская интонация, интонация какой-то ничем не украшенной объективности и сдержанного достоинства. И тем же сдержанным достоинством пропитаны стены их с Еленой Георгиевной малогабаритной квартирки в нашем нижегородском микрорайоне Щербинки, где – все-таки! – открыли музей…
Невероятно интересными оказались записи художницы и переводчицы Любови Васильевны Шапориной, охватывающие период с 1895-го по 1967 год. Санкт-Петербург, Петроград, Ленинград. Блокада. Послевоенное выживание. Двадцатый съезд и Хрущев. Начало брежневского правления. И все это – с позиций дореволюционной русской интеллигентки. Редкая независимость и честность мышления, незыблемость простых и немногих, но вечных истин.
Недавно я перечитала огромный дневник Игоря Дедкова, интеллигента уже советской выделки, но из такого же незаурядного человеческого материала. В сравнении с Л. В. Шапориной уровень независимости и критичности мышления заметно понизился, но видится и чувствуется незаемность оценок и восприятия, которую автор, кстати, изо всех сил пытался сохранить, несмотря на опасную в этом смысле профессию литературного критика.
К моей любимой Нине Костериной на «дневниковой» книжной полке прислонились Лева Федотов, Нина Луговская и Юра Рябинкин. Лева был одноклассником Юрия Трифонова и прототипом Антона из «Дома на набережной» – лучшего друга автора и повествователя. В записях гениально одаренного мальчика в начале 1941-го предсказаны и будущая война, и даже ее ход. Нинин дневник извлечен из ее следственного дела и поражает недетским отторжением повседневной сталинской действительности 1932–1937 годов. Блокадные записи Юры обнародовали Д. Гранин и А. Адамович в своей замечательной «Блокадной книге», еще раз явив миру душу «русского мальчика» с бесконечно честным и совестливым отношением к себе и миру.
Словом, если вы стремитесь к адекватному постижению нашего прошлого и нашего народа – читайте дневники! И ведите их сами…
Я уже говорила, что все большую часть литературного пространства отвоевывает проза, являющая собой сплав документального и художественного повествования. Внутри этого способа освоения мира на наших глазах формируются отличающиеся друг от друга жанры. Так, Светлана Алексиевич предпочитает львиную часть текста отдавать исповедальному слову различных лиц, а ее авторская личность проявляется в вопросах, кратких замечаниях, предисловиях и постскриптумах, наконец, в отборе помянутых исповедей. Бенедикт Сарнов в четырехтомнике «Сталин и писатели» отдает предпочтение «нарезке и компоновке» документов, сопровождаемых авторским комментарием; его захватывающие двухтомные мемуары «Скуки не было» построены, наоборот, на авторском слове о подлинных фактах, но в текст достаточно широко включены как чужие воспоминания, так и документальные свидетельства.
Сборник рассказов о Иосифе Виссарионовиче Сталине, изданный в 1939 году.СОДЕРЖАНИЕД. Гогохия. На школьной скамье.В ночь на 1 января 1902 года. Рассказ старых батумских рабочих о встрече с товарищем СталинымС. Орджоникидзе. Твердокаменный большевик.К. Ворошилов. Сталин и Красная Армия.Академик Бардин. Большие горизонты.И. Тупов. В Кремле со Сталиным.А. Стаханов. Таким я его себе представляю.И. Коробов. Он прочитал мои мысли.М. Дюканов. Два дня моей жизни.Б. Иванов. Сталин хвалил нас, железнодорожников.П. Кургас. В комиссии со Сталиным.Г. Байдуков.
Мартьянов Петр Кузьмич (1827–1899) — русский литератор, известный своими работами о жизни и творчестве М. Ю. Лермонтова и публикациями записок и воспоминаний в литературных журналах. «Дела и люди века» — самое полное издание записей Мартьянова. Разрозненные мемуарные материалы из «Древней и Новой России», «Исторического Вестника», «Нивы» и других журналов собраны воедино, дополнены недостающими фрагментами, логически разбиты на воспоминания о литературных встречах, политических событиях, беседах с крупнейшими деятелями эпохи.Издание 1893 года, текст приведён к современной орфографии.
Пролетариат России, под руководством большевистской партии, во главе с ее гениальным вождем великим Лениным в октябре 1917 года совершил героический подвиг, освободив от эксплуатации и гнета капитала весь многонациональный народ нашей Родины. Взоры трудящихся устремляются к героической эпопее Октябрьской революции, к славным делам ее участников.Наряду с документами, ценным историческим материалом являются воспоминания старых большевиков. Они раскрывают конкретные, очень важные детали прошлого, наполняют нашу историческую литературу горячим дыханием эпохи, духом живой жизни, способствуют более обстоятельному и глубокому изучению героической борьбы Коммунистической партии за интересы народа.В настоящий сборник вошли воспоминания активных участников Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем.
Сборник содержит воспоминания крестьян-мемуаристов конца XVIII — первой половины XIX века, позволяющие увидеть русскую жизнь того времени под необычным углом зрения и понять, о чем думали и к чему стремились представители наиболее многочисленного и наименее известного сословия русского общества. Это первая попытка собрать под одной обложкой воспоминания крестьян, причем часть мемуаров вообще печатается впервые, а остальные (за исключением двух) никогда не переиздавались.
Внук известного историка С. М. Соловьева, племянник не менее известного философа Вл. С. Соловьева, друг Андрея Белого и Александра Блока, Сергей Михайлович Соловьев (1885— 1942) и сам был талантливым поэтом и мыслителем. Во впервые публикуемых его «Воспоминаниях» ярко описаны детство и юность автора, его родственники и друзья, московский быт и интеллектуальная атмосфера конца XIX — начала XX века. Книга включает также его «Воспоминания об Александре Блоке».
Долгая и интересная жизнь Веры Александровны Флоренской (1900–1996), внучки священника, по времени совпала со всем ХХ столетием. В ее воспоминаниях отражены главные драматические события века в нашей стране: революция, Первая мировая война, довоенные годы, аресты, лагерь и ссылка, Вторая мировая, реабилитация, годы «застоя». Автор рассказывает о своих детских и юношеских годах, об учебе, о браке с Леонидом Яковлевичем Гинцбургом, впоследствии известном правоведе, об аресте Гинцбурга и его скитаниях по лагерям и о пребывании самой Флоренской в ссылке.
Любовь Васильевна Шапорина (1879–1967) – создательница первого в советской России театра марионеток, художница, переводчица. Впервые публикуемый ее дневник – явление уникальное среди отечественных дневников XX века. Он велся с 1920-х по 1960-е годы и не имеет себе равных как по продолжительности и тематическому охвату (политика, экономика, религия, быт города и деревни, блокада Ленинграда, политические репрессии, деятельность НКВД, литературная жизнь, музыка, живопись, театр и т. д.), так и по остроте критического отношения к советской власти.