Книга воспоминаний о Пушкине - [50]

>_______

*[300]) В 1820 г. и — как по всей вероятности предположить можно — весною этого года Пушкин, определённый на службу в Кишинёве, оставил Петербург[301]. Неизвестно, что побудило его ехать на место своего нового назначения через Екатеринослав, тем более, что дорога и из Псковской губернии и из Москвы в Бессарабию лежит не на этот город[302]. Из статьи, написанной покойным братом поэта, Львом Сергеевичем[303], знаем мы однако, что в Екатеринославе генерал Раевский нашёл Пушкина в сильной горячке, и повёз с собою на кавказские воды. С Кавказа вместе с семейством генерала, поехал он по Кубани и чрез Тамань в Крым. Тут, конечно, мог он быть и в Керчи, видеть Митридатову гору[304] и познакомиться с Броневским[305]. С Тамани Пушкин поехал морем на южный берег Крыма, и прожил тут три недели в Юрзуфе, в доме генерала Раевского[306]. Из Юрзуфа Пушкин, по всей вероятности, ездил в Бахчисарай, потому что в то время кроме этого города ничего не было любопытного в Крыму[307]; а красотами природы мог он довольно налюбоваться, живя вблизи от Аю-Дага, у подошвы Яйлы, в виду Чатырдага и на самом берегу моря. По крайней мере, кажется, в жизни поэта не было другого случая, когда бы мог он видеть древнюю столицу крымских ханов[308]. Стихотворение же «Фонтану Бахчисарайского дворца» относится к 1820 г.[309]. По многим стихам в этом стихотворении видно, что оно написано на самом месте фонтана[310]. Каким путём Пушкин отправился с южного берега в Кишинёв, — не знаем[311].

А. С. Пушкин был назначен, в звании чиновника министерства иностранных дел, и в чине коллежского секретаря, состоять при исправлявшем должность полномочного наместника Бессарабской области генерал-лейтенанте Иване Николаевиче Инзове[312]. В Кишинёв Пушкин прибыл в половине сентября 1820 г., вероятно около 20 числа этого месяца. По крайней мере письмо его к брату от 24 сент. того же года, содержащее в себе как бы отчёт в поездке его из Петербурга и в пребывании на водах и у Раевского, обличает скорость своего отправления по приезде на место постоянного жительства.

Приехав в Кишинёв, Пушкин остановился в небольшой горенке в гостинице русского переселенца, Ивана Николаева[313]. Кажется, вскоре после того он переехал в дом Инзова. На дом этот до сих пор ещё все в Кишинёве указывают, как на постоянное место жительства Пушкина в этом городе. Этот большой, двух-этажный дом, со службами, построен на краю города, на возвышении, господствующем над окрестностью, и в то время окружён был садом и виноградником. Тут же находился и канареечный и других птиц завод, составлявший предмет особенного любопытства жителей. Сам Инзов, никогда не быв женат, любил садоводство и ботанику, а к Пушкину привязался, как к сыну. Теперь дом, жилище Инзова, приходит в развалины, а от сада и виноградника осталось два—три дерева, да несколько кустов[314].

Тогдашний Кишинёв не похож был на нынешний. Весь он заключался в теперешнем, так называемом, Старом городе, который тогда был ещё более грязен, и ныне следы своего прежнего азиатского характера сохранил только в кривых улицах. От пушкинского времени остался ещё ряд низких лавок с тяжёлыми колоннами и сводами. Эти лавки на столь же искривлённой как и другие, но некогда самой большой и многолюдной, улице. На ней часто видали нашего поэта с длинными волосами, в фуражке, или с коротко остриженными, в красной феске[315], с железной палицей в руке, иногда даже, так как он с Кишинёвым не церемонился, в пёстром архалуке. Это последнее свидетельствуют многие. Нового города с его прямыми улицами, прекрасными, белыми домами, садом и бульваром, тогда почти не было ещё. В нём построены были только митрополия и дома вице-губернатора Крупенского[316] и члена Верховного Правления Варфоломея[317].

Инзов ласкал Пушкина, и когда запрещал ему итти в какое-нибудь общество или собрание, поэт сердился, не шёл к обеду, сказывался больным. Дом Инзова служил и местом ареста. Так наприм., за известную пощёчину, данную мужу одной дамы, которая назвала поэта трусом¹⁹[318], должен он был, по словам П. С. П.[319], просидеть две недели. Аресты и запрещения являться куда-либо, а вследствие их и неявки к столу случались однако редко. Пушкин, как мы сказали, жил у Инзова, обедал, по большей части у него же и проводил время по произволу. У себя читал, писал и часто стрелял восковыми пулями в цель из пистолета. Вечера проводил он в обществах, танцовал, влюблялся, играл в карты.

Тогдашнее кишинёвское общество разделялось на два отдела, связанные между собою общими условиями образованности, — отделы русский и молдавский[320]. Это было общество военных и гражданских чиновников, состоявших по службе при генералах И. Н. Инзове и Михаиле Фёд. Орлове[321], командовавшем дивизиею, штаб которой находился в Кишинёве, и потом общество туземных бояр и помещиков. Мих. Фёд. Орлов в 1821 году женился на дочери генерала Раевского, в Киеве, и в том же году воротился в Кишинёв вместе с супругою. В русском обществе были Фёд. Фёд. Орлов[322], брат Мих. Фёд.; П. С. Пущин, бригадный генерал; братья А. Л. и В. Л. Давыдовы