Книга судеб Российской Федерации - [31]

Он добрался до дома Светланы уже за полночь. Светлана открыла сразу, будто ждала под дверью.

- Что случилось? - набросилась она на Петра. - Какой свиток? Кому ты его отнес?

- Ты знаешь, - Петр растерянно почесал затылок. - Я вышел, а тут какой-то велосипедист... В общем, он выхватил у меня свиток и уехал. И так быстро... Я хотел за ним, но растерялся, а пока сообразил...

- Понятно, - сказала Светлана с видимым облегчением. - Ладно, черт с ним, с велосипедистом. Ужинать будешь?

Потом они ужинали, потом легли, потом Петр задремал. Сквозь сон он слышал, как Светлана выскользнула из постели, взяла трубку радиотелефона и ушла в кухню. Он встал, и сам не зная зачем, крадучись подошел к двери, прислушался.

- Аза Антоновна, - тихо говорила Светлана, - говорю вам, он просыпается.

Потом она долго слушала, два раза сказала "да", потом отключила телефон. Петр Быстро метнулся к посели, лег, закрыл глаза. Светлана села на край, долго сидела, разглядывала его, он это чувствовал кожей лица. Наконец она легла и отвернулась.

Аза Антоновна. Почему-то Петр знал, что так зовут ту тетку, из его снов. Откуда пришла такая уверенность, Петр не знал, но ему уже не было все равно. Что-то происходило вокруг него, что-то таинственное и неприятное, потому что его не посвящали, от него скрывали даже не главное, а вообще все. Это не могло нравиться. Что там сказала Светлана по телефону? "Он просыпается"? Несомненно, речь шла о нем. Но какое отношение имеет Светлана к Азе Антоновне, и почему это скрывают от него? Спросить напрямую? Вот так, взять, разбудить, и пусть навскидку ответит на все вопросы? Поразмыслив, Петр отказался от этой идеи, хоть она и была заманчива и, казалось, сулила быстрый успех. Наоборот, он решил как можно дольше скрывать тот факт, что он "просыпается", делать удивленный вид на расспросы, и отказываться от того, что он хоть что-нибудь понимает. А то, что расспросы еще будут, Петр не сомневался.

Так и случилось. Утром, подавая на завтрак яичницу-болтунью, масло, колбасу и чай, Светлана осторожно начала:

- Ты вчера был какой-то не такой.

- Ты заметила? Знаешь, встретил вчера престранного типа. Сначала он толкнул меня в театре (я ходил в молодежный театр, представляешь, смотрел какую-то муру про фантастику), отнесся ко мне презрительно. А потом мы встретились с ним в универсаме, и ему вздумалось загладить вину. Он пригласил меня на пиво. Я указал ему дорогущую кафешку, но он и глазом не моргнул. Ну, и разоткровенничался передо мной. Дескать, он противник секса, представляешь. А я дурак, дурак! Ну, знаешь, он с таким гонором, мол, я вас всех ненавижу, а секс - это наркотик, и все такое. А я дурак, вспылил, и говорю ему, что он либо импотент, либо у него член маленький, он не может, ну и психует. Он заплакал, представляешь. Ну, не дурак ли я? Человек несчастный, а я...

Петр махнул рукой, пригорюнился.

- Да не бери в голову, - засмеялась Светлана. - Это не Георгий ли его зовут?

- Ты его знаешь?

- Ну конечно, мы с ним на одном курсе универа учились. Он уже тогда был странный. Я не знаю, что у него там с членом, но от девчонок он всегда шарахался. Он где-то тут неподалеку живет, я его видела два-три раза. Не узнает, сволочь. Губы жмет, отворачивается. Ну, мне наплевать, он, говорят, со всеми девчонками так.

- Все равно, - Петр вздохнул. - Неприятно. Не должен был я так с ним.

- Да ладно. Ты только из-за этого такой был?

- А что, разве мало?

- Да нет, просто я хочу знать, может тебя еще что-нибудь тревожит?

- Вроде больше ничего. А что?

- Ты вчера про какой-то свиток говорил.

- Свиток? Что за свиток?

Петр как мог, разыграл удивление. Светлана испытующе заглянула ему в глаза, он выдержал взгляд, пожал плечами.

- Хоть убей, никакого свитка не помню. А должен помнить?

- Откуда я знаю? Ты про него говорил, не я.

- Извини.

- Ладно.

Светлана заметно повеселела и больше разговоров о свитке не заводила. Вскоре Петр сослался на дела и ушел. Бродил по городу, наслаждался редким солнечным днем. Незаметно для себя оказался там, где жил "водитель", улыбнулся про себя, вспомнив, как выслеживал его ранним утром. Заглянул во двор и остановился. Перед подъездом стоял рыжий облупленный автобус. "Тот самый!" - подумал Петр и поразился - какой "тот самый"? Где он его видел и когда?

Он стоял перед автобусом и мучительно пытался вспомнить, при каких обстоятельствах он встречался с водителем (вот что водил водитель - автобус!) и с его автобусом, и никак не мог. Что-то крутилось в голове, какие-то обрывки фраз, сказанных неизвестно кем и неизвестно по какому поводу, зачем-то выплыл Георгий, потом померещилась Аза Антоновна... Вдруг в голове появилась шальная мысль о том, чтобы залезть в салон автобуса, спрятаться там и посмотреть, куда он его привезет. Он чувствовал, что в этой машине заключается что-то очень важное, просто ключ к разгадке. Петр подошел к задней двери, с трудом отодвинул пневматическую створку и забрался внутрь. Лег на заднее сиденье и затаился, надеясь, что его никто не заметил. То, что он поступил нехорошо, как-то по-воровски, об этом Петр не думал, ему хотелось узнать правду, и он чувствовал, что к правде можно доехать на рыжем автобусе.