Книга странствий - [4]

После того как слухи о царе Давиде стихли, Дамиета была потеряна, а император Фридрих II окончательно рассорился с папским престолом, на Западе позабыли о восточном народе, однако татары не заставили себя долго ждать. Велико же было изумление Европы, оказавшейся в середине XIII в. один на один с новым противником. Абсолютно непонятно, кого в этой ситуации винить, где искать первопричину того, что с Востока пришел народ неведомый и загадочный. Папская курия тут же выдвинула версию о кознях императора Фридриха, заключившего с татарами тайный союз. Император вины за собой не признал и был склонен в большей степени доверять известиям, приходившим из разоренной татарами Венгрии.

Первые сведения о предстоящем нашествии принесли традиционные противники христиан — сирийские ассасины. Как сообщает энциклопедист-доминиканец Винсент из Бове (Историческое зерцало, кн. XXXI, гл. 137): «Старец-Царь послал во Францию ассасинов, повелев им убить короля Людовика, но Бог изменил его намерения и направил его мысли к миру, а не к убийству. Поэтому вслед за первыми он как можно скорее отправил других посланцев, приказав ему, чтобы он как можно тщательнее охранял себя от посланцев первых. Король с этих пор приказал, чтобы его самым прилежным образом сторожили телохранители, постоянно носящие медные ключи. Между тем вторые послы заботливо принялись разыскивать первых и, найдя, привели их к королю Людовику. На радостях король наградил и тех, и других, а Горному Старцу в знак мира и дружбы направил королевские дары и драгоценные подарки».

По сведениям английского историка-бенедиктинца Матвея Парижского (умер в 1259 г.)[13]: «К французскому королю были направлены сарацинские послы, представлявшие в первую очередь Горного Старца, сообщившие и изложившие самым достоверным образом, что с гор, находящихся на севере, обрушилось племя чудовищных людей, и на людей-то не похожих вовсе, которые собираются захватить обширные и плодородные земли Востока, опустошить Великую Венгрию и отправляют повсюду наводящие страх посольства, везущие угрожающие послания. Их князь считает себя посланцем Всевышнего Бога, направленным для того, чтобы усмирить восставшие народы. Головы у этих людей слишком велики и совсем не пропорциональны туловищам. Питаются оные люди мясом, а также и человечиной. Лучники они несравненные; а через реки переправляются где угодно, используя сделанные из кожи переносные суденышки; тела у них сильные и коренастые. Люди эго безбожные и безжалостные, а язык их неведом ни одному из народов, о которых нам известно. Они владеют большим количеством крупного и мелкого скота, а также лошадьми: да и лошади у них самые быстрые и в один день могут покрыть трехдневное расстояние. Спереди, а не сзади эти люди защищают себя доспехами, дабы не пытаться обратиться в бегство [во время сражения]. Князь их, по имени Хан, — человек очень жестокий. Они многочисленны и называются татарами по имени реки Тар, но вот, как полагают, обитая в северных краях, перевалили через Каспийские или какие-нибудь другие, находящиеся по-соседству, горы и обрушились на человечество, словно чума. Впрочем, хотя они проделывали нечто подобное и прежде, но в нынешнем году бесчинствовали больше обыкновенного.

Перепугавшись этого нападения, обитатели Готии и Фризии вопреки своему обыкновению не приехали в Англию в Ярроу в ту пору, когда ловят сельдь, и не нагрузили ей, как обычно, свои суда[14]. От изобилия эта рыба продавалась почти задаром, и в самых отдаленных от моря местах можно было купить сорок, а то и пятьдесят селедок за одну серебряную монету.

Прибывший к королю Франции сарацинский вестник — муж влиятельный и происходящий из знатного рода, направленный сразу всеми восточными странами, чтобы сообщить об этом и попросить помощи у жителей Запада, ибо так можно будет успешнее справиться с татарской угрозой, — лично отрядил одного из сарацин, состоящих в своей свите, к королю Англии в качестве посланца, и оный, представ перед королем, чтобы поведать ему обо всем этом, заявил также, что, если собственными силами не удастся сдержать подобный натиск, не миновать разорения и западным странам, как это сказано у поэта:

Дело о скарбе твоем, стена коль горит у соседа[15].

И в момент подобной нависшей над всеми опасности этот посланец очень требовательно просил оказать помощь, дабы сарацины, опираясь на содействие христиан, отразили сие нападение. Но ему, осенив себя крестным знамением, остроумно ответил случайно при том присутствовавший епископ Винчестерский[16]: "Предоставим этим собакам грызться между собой, чтобы перегрызли друг друга. А мы пойдем на оставшихся врагов Христовых, которые уже будут ослаблены, уничтожим их и сотрем с лица земли. Да перейдет весь мир под власть единой Католической Церкви, и да будет един мир и едино стадо (Иоанн. 10, 16)"[17].

Европейский оптимизм остался неизбывен, как можно видеть и из известий Альбрика из монастыря Трех источников, и из еще одного известия Матвея Парижского, который под 1239 г. писал в «Великой Хронике»: «О том, как татары были побеждены королем Венгрии в союзе с другими королями