Книга странствий - [37]

]. Поэтому будет лучше всего, если проповедники сначала изобличат их, подобно тому как апостолы поступили с магами. [5] Татар можно наставить на путь [спасения] как обычной беседой, так и рассуждениями и с помощью чудес. И начинать следует с их царей и знати, ибо простой народ столь упорен и звероподобен, что никоим образом не желает обращаться, если за это не будет обещано денежное вознаграждение. Так и говорят: "Что ты дашь мне, если я стану христианином?" [6] Сарацины же не налагают на них никаких ограничений, а наставляют их на путь широкий и просторный, ведущий к гибели, и обещают им воскресение и счастье, ими желанное, а именно свет, вкус, деньги и почести. И, кроме того, дают им вознаграждение, которое те принимают. Отсюда и происходит так, что до сих пор никак не удавалось обратить в нашу веру большое число татар, а только некоторых царей и цариц и также выдающихся мужей и жен. [7] Однако великий император охотно держит братьев при своем дворе и с почтением общается с ними, но это в большей степени ради светского блеска, чем из какого-либо упования на обращение в [нашу] веру».

История распорядилась так, чтобы на свет почти одновременно появились три крупнейших сочинения, описывающих мир: «Книга» Марко Поло, «Цветник» брата Хетума и «Путешествие» Рикольдо де Монте Кроче. Следует отметить, что все три автора сообщают ценные, а иногда и уникальные сведения об этнографии татар, причем все трое лично встречались с ними. Видимо, объективный ход событий, превративший монголов из противников европейской цивилизации в равноправных партнеров, стимулировал интерес к нравам и обычаям этого народа с еще большей силой.

В переводе приводится полный рассказ о путешествии брата Рикольдо из Триполи в Багдад и его рассуждения о вере мусульман, составляющий примерно две трети общего объема книги. Повествование ведется от первого лица множественного числа, причем, в отличие от первой части сочинения, это является не просто авторским приемом, а указывает именно на те факты и события, которые монах-доминиканец видел и слышал лично.

Помимо обильно цитируемого Святого Писания, отрывки из которого приводятся по Синодальному переводу, брат Рикольдо ссылается на Боэция, Иосифа Флавия (конкретнее, на параграф XI.5.2 из «Иудейских древностей»), а также на «Откровение» Мефодия Патарского, причем на пространную латинскую редакцию этого текста. Вспоминает он и о злосчастной гибели в 1147 г. от рук предателей и отравителей войска императора Конрада III. Этот перечень подтверждает заявление доминиканца о том, что перед отъездом на Восток он с усердием овладевал семью свободными искусствами. Вместе с тем надо отметить, что этнографические описания удаются брату Рикольдо лучше всего, в то время как сведения о своем маршруте он сообщает крайне скупо, останавливаясь лишь на выдающихся достопримечательностях.

Рикольдо де Монте Кроче Путешествие по Святой Земле

Глава VII. О Триполи

[1] Из Акки, миновав по морю Тир и Сидон, мы прибыли в Триполи, ведь здесь неподалеку находится животворящий источник и колодец с живой водой. [2] А еще мы видели гору Ливан. [3] Там живут марониты, считающие, что у Христа была только одна воля, а в остальном их исповедание более согласуется с нашим, чем исповедание всех других сект Востока. [4] А рядом с ними живут ассасины, которых на Востоке называют измаилитами, что означает рожденные от Измаила. [5] Они, убивая и погибая сами, считают, что приобщаются к неким блаженствам, в которых, как они веруют, состоит вечная жизнь. [6] Ну а если судить по вере, то они вроде бы сарацины.

[7] Из Триполи мы по морю добрались почти до Тартуса [Антарада]. [8] Здесь нам показали равнину, простирающуюся между горою Ливан и черной горою, и именно там Ной построил ковчег свой.

[9] Затем мы оказались в Армении, начав наше путешествие с Лаодикеи. [10] И, проделав десять миль, прибыли в город Мопсетию, где жил епископ Феодор — самый страшный из еретиков, который все Евангелие попытался осквернить своим толкованием. [11] Он утверждал, что Дева родила не Бога, а только человека и вместилище Бога. [12] И лживые книги с изложением этого мы встречали повсюду в восточных странах, ибо Несторий был тесно связан с ним.

[13] Затем, проделав двадцать миль, мы оказались в Киликии, возле города Тарса, где жил святой апостол Павел.

Глава VIII. О Турции и туркомании

[1] Миновав Армению, мы попали в Турцию и встретили туркоманов, людей звероподобных. Они сарацины и живут под землею, словно кроты. [2] Они внезапно вылезают из земляных нор, словно мыши, и нападают на кого-нибудь. [3] Народ они дикий, но отважный, а в особенности их жены. [4] Опуская прочее, скажу лишь об одном. [5] Когда мы ехали на верблюдах, то одна беременная туркоманская женщина шла пешком следом за животным, а ночью, когда мы оказались в пустыне, родила, и слова не вымолвив. [6] Вот настало утро, и, на наше удивление, все услышали писк дитяти, а мать, подхватив его, снова пешая отправилась вслед за верблюдами.

[7] Вышеупомянутые туркоманы особенно не ладят с греками, обитающими возле Великого моря. Это те самые греки, которые во время одного из крестовых походов, которые франки предпринимали против сарацин, множество франков погубили, подмешав в муку известь. Ведь франки, доверившись им как христианам, приняли из их рук эту пищу и съели, и множество людей, вкусивших подобную пищу, перемерли прямо на месте. [8] Как мы доподлинно узнали от людей, достойных доверия, эти греки так боятся туркоманов, что не смеют выходить из своих городов и крепостей иначе как надев узду, которую сами на себе завязывают. [9] И утверждают, что туркоман обязательно убьет кого-нибудь из них, если не увидит на нем узды. [10] И даже когда отправляются сеять, или в лес, или еще куда-нибудь, то все равно повсюду носят с собою узду и повязывают ее