Книга пророка Амоса. Введение и комментарий - [102]

.

Но, бесспорно, «революционность» этих слов – не в области морали, их неслыханная новизна – в расширении горизонта, в универсализме: Яхве – Бог не только Израиля. Он – Бог всех народов земли. Прот. Александр Мень рассматривает эти слова пророка в общеисторическом контексте: «С такой предельной ясностью до Амоса не говорил ни один пророк; этому не учил еще ни один мудрец мира. Люди равны пред Лицом Божиим – вот благочестие иудейского пастуха. Стоит вспомнить, что в те времена египтяне и индийцы называли иноплеменников “сынами диавола”, а греки считали варваров “прирожденными рабами”, чтобы осознать всю новизну и смелость его проповеди… В том немногом, что дошло до нас от писания Амоса, мы не находим еще проповеди мировой религии, но его универсализм явился важным шагом в направлении к ней»[879]. Верная оценка.

Нельзя не согласиться с утверждением Альберто Соджина, комментирующего эти слова Амоса так: «Параллель с исходом из Египта – базисным элементом всякого исповедания веры в Израиле и всякого религиозного учения в нем – должна была прозвучать весьма соблазнительно»[880].

Эти два риторических вопроса 9:7 можно считать вводными к следующим стихам – 9:8-10, в которых провозглашается последний суд над Израилем, «потерявшим свой привилегированный статус и ставшим таким же, как эфиопы»[881].

…дом Иакова не совсем истреблю… Тема остатка, намеченная в 3:12 и 5:15[882]. Собственно, только здесь эта тема заявлена определенно, безо всякого «может быть». «Снова сохраняется Израилю остаток ради отцов… – пишет свт. Кирилл. – Не так падет род Иакова, чтобы дойти до полного сокрушения, но спасется часть помилованных, потому что некоторые в то время возвратились из плена»[883]. Действительно, некоторые представители десяти северных колен пережили рассеяние, хоть оно и было для них несравненно более долгими, чем для их южных братьев. Видимо, отдельные, очень немногие семьи северян смогли в течение столетий не ассимилироваться в ассиро-вавилонском людском море и кто-то из их потомков вернулся-таки вместе с иудеями в святую землю. Неожиданное подтверждение этому мы находим в Новом Завете: пророчица Анна, по свидетельству евангелиста Луки, была «от колена Асирова» (Лк. 2:36). Асир – одно из самых северных колен и потому, если в случае апостола Павла, который, по его собственному утверждению, был представителем колена Вениамина (Рим. 11:1. Фил. 3:5), можно сказать, что это колено (или какая-то его часть) жило на территории Иудеи и, избежав ассирийской депортации, подверглось лишь депортации вавилонской, то в случае с Анной подобное исключено.

Таргум в этом месте, как и в случае 5:15[884], говорит не об Иакове, а об Израиле: дом Израилев.

…рассыплю дом Израилев по всем народам… Депортация израильтян в коренную Ассирию началась при царе Факее (Пекахе) в 30-е гг.[885] VIII до н. э., во время похода Тиглатпаласара III (745–727 гг. до н. э.) в Сирию и Палестину: «Во дни Факея, царя Израильского, пришел Феглаффелласар, царь ассирийский, и взял… Галаад и Галилею, всю землю Неффалимову, и переселил их в Ассирию» (4 Цар. 15:29). Это была первая волна депортации. Вторая волна депортации была окончательной и тотальной, она произошла сразу после взятия Самарии в 722 г. или в 721 г. до н. э.: «Взял царь ассирийский Самарию, и переселил израильтян в Ассирию, и поселил их в Халахе[886] и в Хаворе, при реке Гозан, и в городах Мидийских» (4 Цар. 17:6)[887]. Уже из мест, перечисленных в 4 Цар., наглядно видно, что ассирийская администрация, занимавшаяся депортацией израильтян, стремилась расселять их отдельными группами в разных провинциях, далеко друг от друга, дабы ослабить внутренние связи между ними и ускорить процесс ассимиляции. Пророк сравнивает это с рассыпанием зерен в решете:

…как рассыпают зерна в решете, и ни одно не падает на землю. После обмолота зерно просеивают, чтобы очистить его от мусора и половы. Этот образ нам хорошо знаком и понятен, благодаря прежде всего Евангелиям (Мф. 3:12. Лк. 3:17). Однако, здесь пророк пользуется этим образом не столько для описания отделения «праведников» от «грешников», сколько для утверждения невозможности избегнуть попадания в «решето», «рассыпания» в нем: невозможности избежать Божественного суда. Как зерну, оказавшемуся в решете, никуда из него не деться, так и израильтянам, оказавшимся по воле Божьей во власти ассирийцев, невозможно будет избежать горькой участи. Из этого «решета» не выскользнет никто (צרור, ни одно). Неясный термин צרור встречается также во 2Цар 17:13 («ни одного»)[888]. Не следует צרור путать с омонимом, означающим мешок или кошелек (напр., Агг 1:6). LXX перевели это слово через σύντριμμα, трещина, осколок. Vulgata: lapillus, камешек.

Следует отметить, что слово כברה {решето) больше нигде не встречается, поэтому его можно переводить, только исходя из контекста, а также, учитывая, что, предположительно, от того же корня כבר происходят три других термина: 1) כבירЦар 19:13,16) (ткань из козьей шерсти?)[889], 4) מ?ברЦар 8:15 – hapax legomenon) (покрывало?)[890] и מכבר (напр., Исх 27:4) (медная решетка вокруг жертвенника всесожжений). Таким образом, слово: ככרה у Амоса может означать некий сельскохозяйственный инструмент, возможно, из металлической сетки. Может быть, у такого инструмента имелась и ручка, как у евангельской «лопаты» (Мф. 3:12. Лк. 3:17), которая, конечно же, не лопата в нашем представлении, совковая или штыковая, а веяло, используемое для очищения зерна после молотьбы от мусора и половы.