Ключ от бездны - [84]

 Кхорх.

 Как удержать его вдали от Антавии? Можно ли верить словам Аоха, который уверял, что преклонение перед могуществом безродного выскочки станет благом для антигусов и все они откупятся малыми жертвами?

 Нет, Рордан не пойдет на это! Не должен! Как может потомок славных Бэгов целовать руку одному из черного народа? Дикарю? Нет!

 Он поставил ларец и прижал ладони к прохладному стеклу. Память вдруг распахнула перед ним свои причудливо резные дверцы. Рордан вспомнил, как короновали его в золотом храме Аспилуса, как защемило сердце, когда вынесли стяги Бэгов, как тихо было в алтарной, как будто молодой монарх остался наедине с богом и тот один благословлял его на царство. А потом, каким впечатляющим был турнир, устроенный в его честь, и юный герцог Нолан преломил копье во славу нового владыки! Неужели это был тот самый, что хотел теперь убить его? Пусть с тех пор минули года, но ведь где-то оставался тот день, когда они клялись друг другу в вечной дружбе!

 Нолан. Неужели жажда власти в нем могла превысить долг, честь и нерушимые узы давней дружбы? Когда они стали по разные стороны некой границы, что развела их теперь? Уж не с появлением ли Аоха? Ведь именно в то время у Рордана возникло странное ощущения зыбкости и тщете всего земного, неведомое прежде чувство одиночества и безысходности. И маг вернул ему твердость духа! А вот герцог открыто воспротивился влиянию Аоха на короля. Была ли виной тому банальная ревность, ведь Рордан встал тогда на сторону чародея, пленившего его своим умом и особым даром пророка?

 Но кем являлся Аох на самом деле? Потомком ли кифрийского ведуна, принявшего дух Кэух, или слугой Кхорха, посланного для совращения антигусов? Кто это - Кэух? Герцог открыто заявлял, что божество чародея тот же Арахн, или женская его ипостась! И если это правда, значит Рордан уже поклонился ему, черному и страшному божеству арахнидов, вкусив жертвенной крови на алтаре Аоха!

 На Его величество вновь навалились невыносимая усталость и апатия. Что толку было сопротивляться? Он так стар и болен, так одинок! Где взять ему сил на борьбу? Как противостоять чужой воле? Злому року?

 Рордан прикрыл глаза, справляясь с внезапным головокружением и, когда снова посмотрел в окно, свет луны стал маняще-ярким, колдовским, а стены башни  Гонориса запылали в белом пламени.

 И снова он услышал голоса, молящие взглянуть на ларец, дотронуться, открыть…

 - Что же это такое? – Рордан взял в руки шкатулку. – Что же… такое? – с волнением приподнял он холодную крышку, и ему показалось, что ларчик пуст. Но приглядевшись, Его высочество увидел нечто темное, свернутое на самом донышке. – Это… – пальцы его ухватили сцепленные колечки и извлекли свитый из черных волос амулет.

 В следующий миг Рордану почудилось, что стены Бэгенхелла обрушились на него и он стал падать, падать, падать в ледяную, ужасающе невероятную в своей красоте бездну…

* * *

 - Не надо… не трогай… не надо…

 Герельд вздрогнул, всматриваясь в лицо очнувшегося Тиегана и бормотавшего что-то в мучительном страхе и отчаянии. Он бредил, как и говорил Этайк.

 Мальчик влил в учителя половину содержимого заветного флакончика, когда воин, принесший бездыханного уже Тиегана в спальную наследника, хмурясь, взял за молчание три золотые монеты и ушел, плотно прикрыв за собой дверь.

 Жидкость была пахучей, прозрачной и слабо искрилась в полумраке. Корнуотский ведун, уходя, оставил Герельду немного священной воды из источника Слика, говоря, что она способна вернуть к жизни любого, даже недавно умершего. «Только, надо самому в это верить, тогда лесная вода поможет, - добавил ведун. – И чем сильнее веришь, тем скорее она возымеет над умершем свое магическое действие».

 Герельд торопливо влил её в учителя, холодея от ужаса, когда пришлось разжимать ножом его стиснутые зубы. Оставшуюся часть мальчик вылил на черную рану, и с немалым мужеством справился с этим нелегким делом, тайно даже годясь тем, что не боится крови и вида раны.

 А потом стал ждать. И это оказалось самым сложным. Нет, он совсем не сомневался, что сможет оживить Тиегана! Его тревожило другое – что будет с ним, его учителем, когда тот достаточно окрепнет, чтобы ответить за то, что совершил? Как защитить его от справедливого возмездия? Как спрятать от всезнающего и вездесущего Аоха, который уж точно захочет казнить бунтовщика, да еще и проклянет именем своих черных богов!

 Сам Герельд не понимал до конца мотивов заговорщиков, но чувствовал, что за их жестокостью стоит не простое желание убить Рордана или посадить на трон нового короля. Что-то другое, настолько важное, что они решились пойти против божеских законов! Так как же он, прямой и единственный наследник трона может остаться в стороне и не выяснить истинных причин жестокости и дерзости своего наставника, поднявшего руку на самого владыку!

 - Учитель? – он наклонился над очнувшимся, чувствуя дрожь и странный страх.

 - Нельзя, нельзя, - снова забормотал тот, глядя мимо подопечного и точно видя нечто другое, пугающее его.

 - Чего нельзя? – переспросил мальчик, и невольно оглянулся, ища глазами то, что так волновало Тиегана.