Кляйнцайт - [43]

Кляйнцайт не ответил, отвернулся от Рыжебородого, повернулся к Пигглю.

— Так вы, значит, скоро выписываетесь? Что‑то через неделю?

Пиггль покачал головой, выглядел он пристыжено.

— Кажется, нет, — ответил он. — Они сказали, что ноумены овеществились. Теперь я записан на операцию.

— Кого‑нибудь еще выписывают? — спросил Кляйнцайт.

Пиггль вновь покачал головой.

— А разве вы сами не уходите? — спросил он.

— Я что, какой‑то особенный? — спросил Кляйнцайт. — Почему это я должен уходить?

— Не знаю, — сказал Пиггль. — Вы — тот, кто когда‑то встал и ушел.

Сиделка подкатила тележку с препаратами.

— Кляйнцайт, — произнесла она и дала ему пять таблеток в картонном стаканчике. Кляйнцайт узнал три «лихолета».

— А что это за другие две? — спросил он.

-- «Бац», — ответила сиделка. — От боли.

Правильно, подумал Кляйнцайт. Что‑то я боли давно не ощущаю.

— А я принимал это раньше? — спросил он.

— Вам сделали укол, когда вы только поступили, — ответила сиделка. — Таблетки — со вчерашнего дня.

— Могла у меня появится от него такая слабость?

— Наверное, могла. Мы его давно не применяем. Это — новый.

— А на бутылочке там не написано «Напалм Индастриз»? — спросил Кляйнцайт.

Сиделка глянула.

— Написано, — сказала она. — Как вы это узнали?

— Так, догадался, — сказал Кляйнцайт. — Счастливо! — Он сделал вид, что проглотил «бац», а сам положил таблетки к себе в тумбочку, подумал, что всегда сможет принять их, если надо. Я сказал, что соберу себя. Звучит прекрасно. Но как я это сделаю? Может, с помощью йоги? Надо будет Кришну спросить.

К нему, нижеоказавшемуся, подошла грудь. Ну что, поплачешь? — спросила грудь.

Еще не готов, ответил Кляйнцайт.

— Ну? — произнесла женщина с рыдательной грудью. — Подписали, голубчик?

— Нет, — сказал Кляйнцайт. — И думаю, что не подпишу.

— Как хотите, — сказала женщина. — Вот так с Национальной системой здравоохранения всегда выходит. Если бы вам надо было платить за такую чудную операцию, это стоило бы вам кучу денег, и вы бы это дело одобрили как пить дать. Но раз это бесплатно, то вы себе думаете, эге, что‑то тут не так. Ну ладно, мне‑то что, а вот доктор Буйян обязательно найдет, что сказать. — И не думай плакаться на мне, сказала ее грудь, вместе они развернулись, уплыли.

Через палату проходили Кришна и Наскреб.

— Доктор Кришна! — позвал Кляйнцайт.

Тот подошел, юный, прекрасный, гибкий, словно тигр.

— Что вы знаете о йоге? — спросил Кляйнцайт.

— Мне кажется, это все сплошной подхалимаж, — сказал Кришна. — Способ держать население в строгости, а они в это время будут петь псалмы, не то йогой заниматься. Вы когда‑нибудь видели, чтобы китайцы занимались йогой?

— Ну, у китайцев акупунктура, — ответил Кляйнцайт.

— Для иностранцев, верно, акупунктура, — ответил Кришна. — А для себя они к хорошему доктору бегут, чуть что не так.

— Вот что, — сказал Кляйнцайт.

— Что? — спросил Кришна.

— Только между нами, — сказал Кляйнцайт. — Вы думаете, операция действительно для меня единственный выход?

— Между нами, — сказал Кришна, — будь я консультантом с клиникой на Харли Стрит и яхтой, я бы вам ответил. А пока у меня нет мнения. Я именно это имел в виду, когда пожелал вам удачи, но это все, что я могу сказать.

— В любом случае, спасибо, — сказал Кляйнцайт.

— На здоровье, — ответил Кришна и отошел от него.

Кляйнцайт попробовал сесть. Безрезультатно. Приподняться на локтях можно было только до определенного предела. Он поднял и опустил руки. Слабые.

Доктор Буйян поставил парус, завернул румпель, поймал попутный ветер, тихонько выбрал свой якорь. Что за противная рожа, загоревшая и цветущая! Какие белые зубы!

— Ну, старина, — произнес он.

Кляйнцайт на его улыбку сверху ответил кивком снизу. Ну почему он заботится о себе так, как я никогда не заботился о себе? — задался он вопросом. Просто он лучшего о себе мнения.

— Вы, возможно, помните свою историю, не так ли? — спросил Кляйнцайт.

— Довольно отрывочно, — ответил доктор Буйян.

— Кто выиграл Пелопонесскую войну? — спросил Кляйнцайт.

— Спарта, — немедленно ответил доктор Буйян. — Когда афиняне потеряли свой флот у Эгоспотами в 408 году до н. э., это стало их концом.

— Спасибо, — сказал Кляйнцайт. Вот ты это и узнал, подумал он. Надо же было спросить.

— Ну, а теперь, хе–хе, — произнес доктор Буйян. — Возвращаясь к настоящему, так сказать.

— Да, — сказал Кляйнцайт. — Настоящее. — Смерть все еще под кроватью, подумал он при этом. Она — мой друг. Может, она укусит его за ногу. Он опустил руку под кровать с другой стороны, прищелкнул пальцами.

— Что же с вами делать, а? — спросил доктор Буйян. — Вот в чем вопрос.

— Да, — сказал Кляйнцайт. Никто доктора Буйяна за ногу не укусил.

— Вы ведь чуть было не окочурились, когда вас сюда вчера привезли, — сказал доктор Буйян.

Пик–пик–пик–пик, часто замигал Кляйнцайтов монитор.

— Обширная закупорка стретто, — пояснил доктор Буйян. — Шарахнуло, наверное, так, что не успели глазом моргнуть, да? Бух — и тьма в глазах.

— Так оно и было, — согласился Кляйнцайт.

— Но вы так трогательно привязаны к стретто и всему остальному, — продолжал доктор Буйян. — Так не хотите с ними расставаться. Доброе старое время и все такое, хе–хе.