Никто из пятерых безумцев не обратил внимания на появление Сафины — она не интересовала их, вообще не способных отвлекаться ни на какие внешние раздражители и охваченных только одной, самой сильной страстью — у каждого своей.
Любопытнее всего было наблюдать за вторым мужчиной, одержимым жаждой мести давнему врагу и готовому на все, что угодно, лишь бы приблизить сладостный миг расплаты. Он, непрерывно облизывая губы, рассматривал и гладил видимое только ему остро отточенное лезвие кинжала, что должно было вонзиться по самую рукоять меж ребер обидчика; один раз он даже «порезал» себе палец, пробуя его остроту, и теперь не без некоторого удовольствия «отсасывал» кровь.
Всем им предстояло очнуться лишь тогда, когда будет уже слишком поздно, а до тех пор единственная сложность состояла в том, чтобы время от времени заставлять их принимать пищу и воду — в противном случае возникала угроза смерти от истощения, жажды и усталости. Ведь следить за своими ощущениями несчастные не могли. Сафина поставила перед каждым миску с едой, остававшуюся попросту незамеченной до тех пор, пока она по очереди не обращалась к каждому из них.
Так, остановившись перед одной из женщин, колдунья взглянула ей в глаза: «Ты должна есть» — этого желает твой любимый».
Одурманенная фанатичка тут же с остервенением принялась хватать пищу руками и заталкивать себе в рот, глотая с такой скоростью, что несколько раз едва не подавилась.
Сафина знала, что Шенар тоже давно научился правильно обращаться со своим товаром: он ведь вовсе не хотел повторять собственный горький опыт и терять по дороге половину людей.
Ведьма дождалась, пока «овцы» покончат с трапезой — как обычно, они развели вокруг немыслимую грязь, — собрала миски, вышла и закрыла дверь на засов, предусмотрительно удостоверившись в его надежности. Отдыхать Сафину не тянуло. Успеет еще, когда уйдет Шенар и уведет товар с собой. Он должен покинуть Келбацу еще до рассвета, дабы не привлекать излишнего внимания к своему странному «отряду». Но до рассвета было еще слишком далеко.
Что касается Ллеу, его бы следовало присоединить к остальным сразу, как ведьма всегда и поступала. Ну да ладно, пусть мальчик поспит спокойно, подумала она — одно исключение из общего правила ничего не изменит.
Сафина возвратилась к Ллеу — и едва удержалась, чтобы не вскрикнуть.
Подобно Адде, она увидела исходящий от юноши свет. Только на этот раз свет этот не был ровным и спокойным — по рукам Ллеу встревоженно метались холодные голубоватые язычки, они то почти совсем гасли, то вспыхивали вновь, словно в полнейшей растерянности, но, как бы это пламя себя ни проявляло, обмануться колдунья не могла. Ее окатила волна ужаса.
Ох, не стоило изменять своим привычкам и связываться с порошком из соцветий ксамелла — ведь чуяла же, что он не доведет до добра! И вот, пожалуйста; сбила с пути идущего с миссией посланника кого-то из богов. Только этого ей не хватало… Впрочем, казниться поздно, сделанного не воротишь.
— Мерзавец Шенар, — злобно прошипела Сафина, — но и мне тоже, дуре старой, поделом, урок: поменьше бы на золото гаденыша щербатого губы раскатывала, да повнимательнее к тому, с кем связалась, была! Прости меня, — обратилась она уже совсем иным тоном к спящему юноше, — и боги твои пусть меня простят! Что я натворила, что я натворила!..
Стремясь поскорее избавиться от всей компании, колдунья чуть ли не пинками разбудила Шенара и велела немедленно убираться вместе с «овцами».
— И смотри не перепутай, кому из них говорить, чтобы жрали, когда подашь, — напутствовала она своего подельника. — Ну что, все запомнил?
— Да запомнил, запомнил, не дурак, — пробурчал лысый работорговец. — Впервой, что ли? Вот только насчет последнего, Ллеу этого, — с ним-то как обращаться?
— В его мысли не влезешь, — строго поджав губы, сказала Сафина. — Говори, что ему следует исполнить свой долг, что его ждут… а ничего другого вызнать про него я не смогла. Ничего, дойдет. Только мой тебе совет, Шенар: избавься от него чем скорее, тем лучше!..
Она приблизилась к Ллеу и слегка похлопал его по щекам.
— Вставай. Надо идти.
Юноша открыл глаза.
Да, ксамелл сработал превосходно. Колдунью юноша не видел точно так же, как не реагировали на нее остальные несчастные. Точно лунатик, он поднялся на ноги.
— Дети антархов…
Сафина подвела его к Шенару.
— Он знает дорогу. Он отведет тебя к детям антархов. Следуй за ним.
Лицо Ллеу исказилось. В душе его шла отчаянная борьба.
— Нет… мой отец… говорил иначе. Это не он… другой! Конан!
Шенар взглянул на свою подельницу в негодовании. Юноша не должен был ничего помнить, пребывая во власти фантомных ощущений. Вот мерзавка, содрала такие деньги — и ничего толком не сделала!
— Конечно, Конан. Вот же он — перед тобой. Разве ты не видишь, Ллеу? — медленно проговорила Сафина. — Конан пойдет к антархам вместе с тобой.
— Да, — не очень уверенно произнес юноша, но уже следующая его фраза прозвучала с куда большим воодушевлением. — Нам надо спешить!
Колдунья с трудом перевела дух. Она, впрочем, сама не вполне понимала, чего хочет: чтобы этот мальчик, посланник неведомых ей богов, стал действовать сообразно ее и Шенара воле, как все остальные — или же не подчинился ее чарам, навеянным заклинаниями и порошком из соцветий ксамелла.