Клятва киммерийца - [14]

Ведь Конан к двадцати годам успел исходить всю Хайборию, побывав в Шандарате, Офире, Шеме, Стигии, Шадизаре, Халоге, Бритунии, Коринфии, Аренджуне, Замбуле, и имел неисчислимый опыт сражений и побед, который не мог не поражать воображение Ллеу.

— В Туонелле никогда ничего не происходило, — объяснял парень свое неуемное любопытство.

— Да уж надо думать.

До сих пор это жуткое место варвар вспоминал с непреодолимым отвращением. Было похоже на то, что Туонелл вообще был как будто обособлен от окружающих территорий. Даже тамошний выговор резко отличался от манеры говорить, характерной для Коринфии и Бритунии, на границе которых располагалось это селение, и самого Ллеу подчас трудно было понять, так необычно звучала его речь.

Ему было не просто приспособиться жить в огромном мире, впервые открывшемся перед ним, взрослым парнем. Он не знал ни осторожности, ни опасений, его интересовало все, что происходило. Юноша наслаждался свободой, впитывал жизнь буквально всеми порами — и ему не терпелось испытать себя, доказать, что он тоже многое способен совершить. В то же время, иногда Ллеу становился необыкновенно задумчив; он вдруг полностью уходил в себя и не реагировал вовремя, когда к нему обращались, точно не слышал слов или внезапно переставал их понимать.

Очень недолго юноша пребывал в счастливом заблуждении, будто, если Туонелл остался в прошлом подобно кошмарному сну, то весь остальной мир настроен по отношению к нему столь же доброжелательно) как и он сам со своим распахнутым сердцем — по отношению к людям.

Тут ничего не требовалось объяснять словами, жизнь сама по себе была достаточно щедра на жестокие уроки. Так было, например, когда киммериец и Ллеу проходили через один из небольшим юродов и Коринфии, и по обыкновению остановились на постоялом дворе. Началось с того, что парень вдруг перестал жевать, сосредоточенно набивать себе желудок овощами и мясом, и в задумчивости уставился на своего спутника.

— Слушай, — проговорил он, — я вот тут подумал, ты вынужден расплачиваться за нас обоих, верно? У меня же нет денег.

— Ну и что тебе не нравится? — покосился в его сторону варвар. — Ты предлагаешь по такому случаю уморить тебя голодом?

— Не-ет, — протянул Ллеу, — но мне следует хоть что-то заработать.

— И каким же образом?..

Сидящий рядом с ними мужчина, по виду ремесленник, ухмыльнулся, прислушиваясь к разговору, а потом повернулся всем телом к Ллеу.

— Эй, парень, — ремесленник был уже изрядно пьян, что бросалось в глаза при одном взгляде на его красную рожу, — думаешь, где бы деньжат раздобыть, а? Давай-ка на спор, кто больше выпьет? Коли сумеешь меня обставить — кошель твой, — он потряс перед носом Ллеу мешочком, в самом деле под завязку набитым монетами, — а нет, так отработаешь долг, мне нужны крепкие парни…

У юноши разгорелись глаза — сомневаться в своих силах ему не было свойственно, и он уже хотел было согласиться, не уточняя даже, велик ли окажется в случае проигрыша долг и чем тогда придется заниматься.

Пришлось вмешаться Конану.

— Оставь его в покое, приятель, — с угрожающими нотами в голосе обратился он к незнакомцу, — нашел о чем спорить. Великая доблесть, кто круче вином накачается… — относительно себя варвар был убежден, что играючи обставил бы обоих вместе взятых спорщиков и по этой части, но Ллеу особых надежд не подавал — того с непривычки пара кувшинов пива наверняка свалит с ног, и что тогда?

Ремесленник разинул было рот, чтобы возразить, но габариты спутника юноши и его более чем решительный вид привели мужчину в явное смущение, и он благоразумно решил не связываться с черноволосым гигантом. Разочарованно и злобно шипя — легкая добыча явно ускользала из его рук, — он отошел от них и пересел за соседний стол, однако до конца так и не успокоился и принялся что-то возбужденно обсуждать с другими парнями, очевидно, отлично с ним знакомыми.

Компания дружно загудела, и киммериец услышал издевательские смешки, без всякого сомнения направленные в адрес его и Ллеу. Чего варвар совершенно не выносил, так это насмешек.

Подобное неуважительное отношение заставляло его обыкновенно немедленно вносить полную ясность относительно существующей иерархии. Так что он поднялся во весь свой огромный рост и неспешно приблизился к развеселившейся компании.

Зацепив болтуна одной рукой за грудки. Конан поднял его над полом так, что тот стал задыхаться и дергаться, безуспешно пытаясь найти твердую опору под ногами.

— Я тебе сейчас надолго испорчу настроение, придурок! Советую заткнуться, если, конечно, не считаешь, что у тебя найдутся лишние зубы и ребра!

Остальные разом притихли, наблюдая за происходящим. Каждый из них, похоже, втайне радовался, что это не он оказался в руках — точнее, в руке разъяренного варвара. А тот, которому повезло меньше других, внезапно осмелел, потеряв, видно, от страха последний разум, и заверещал, торопясь и заикаясь:

— Так я ж и не сомневаюсь, что ты-то меня как муху прихлопнешь, был Краб — и нет Краба, а вот этот сосунок, который с тобой, верно, сам по себе ни на что не годится!..

— Это еще почему?! — вскинулся Ллеу. Киммериец все же довершил начатое, швырнув Краба об стену так, что дрогнуло все строение, и тот без чувств сполз на пол, — и огляделся, нет ли еще желающих позубоскалить на его счет.