Класс: путеводитель по статусной системе Америки - [76]

Хотя люди «Икс» и избегают слова «креативный», считая его слишком стильным, сентиментальным, психологически наивным и потому подходящим больше среднему классу, сами они тем не менее относятся к культурным объектам как творцы и, конечно, критики. «Икс» без труда представит себя в роли автора – в современном искусстве, драматической театральной постановке или в архитектуре. Потому интересуют «иксов» в кинофильме не только актеры, но и продюсер, директор картины. Хотя «иксы» могут обладать глубочайшими познаниями в области европейской церковной архитектуры и даже разбираться в тонкостях пятнадцативековой литургической традиции, люди «Икс» никогда не ходят в церковь – разве что изредка судьба занесет их на чью-то свадьбу или похороны. Более того, среди их знакомых тоже нет людей, которые регулярно ходили бы в церковь, и сама идея поразила бы их своей чрезвычайной неловкостью. Когда им приходится на публике склонить голову в молитве, некоторые «иксы» втихаря разглядывают своих более конформистских соседей, изучая выражение их лиц, манеру держаться и одеваться. Люди «Икс» склонны устанавливать собственные правила, и им это удается – что означает: многие из них становятся писателями. И как сказала Диана Триллинг, «если каждый… хочет стать писателем, то это не только потому, что каждый мечтает о славе, но и потому, что жизнь свободного художника обещает свободу устанавливать свои правила».

Люди «Икс» – «вербалисты» – для них важно слово. Им легко даются языки; для них само собой разумеется, что просто позорно не знать никакого языка помимо родного английского лишь на том основании, что ты – американец, живущий в провинции. Они не только вкрапляют изредка иностранное словцо, как средний и высше-средний классы (gourmet, arrivederci, kaput), но могут выдавать целые абзацы на французском, итальянском, немецком или испанском, а иногда – и на русском или китайском. Наиболее убежденные в своих интернациональных чувствах «иксы» порой доходят до того, что цифре «семь» перечеркивают ножку. Не стараясь выхлопотать себе респектабельный образ в глазах окружающих, люди «Икс» свободно пользуются обсценной лексикой и физиологически прямолинейными выражениями, однако, как правило, речь их при этом сохраняет изрядную риторическую эффективность – и, в отличие от пролетариев, вставляют «твою мать» в функции определения лишь эпизодически, при том всегда четко проговаривая все звуки. С гораздо большим увлечением, чем большинство людей, они будут называть кого-нибудь – особенно государственного чиновника или идола среднего класса – задницей. Это заставляет предположить, что в целом они избегают эвфемизмов – и, например, настаивают, чтобы их дети называли вещи своими именами – пенис и вагина. Впрочем, они не всегда жестко держатся этого принципа. Порой они все же прибегают к эвфемизмам, но, в отличие от трепетных ораторов, «иксы» любят щегольнуть ими иронически или с целью пародии, особенно ценя те, что низкопробные газетенки вставляют с понимающей ухмылочкой. Поэтому когда человек «Икс» в разговоре о ком-либо слегка приподнимает одну бровь и называет упомянутую персону «закоренелым холостяком», мы должны понять, что подразумевается «отъявленный гомосексуалист». Аналогично, пишет Нил Маквуд, «звездочка» служит ироническим эвфемизмом для «шлюхи», «постоянный компаньон» для «любовника», «уставший» (или «слишком уставший») для «принародно напившегося», а «любитель забав» для «распутного». Применительно к молодым женщинам «тростиночка» означает «полумертвая от анорексии». Иногда люди «Икс» заимствуют эвфемизмы, употребляемые средним классом, чтобы произвести сардонический эффект – если одновременно добавляется и достаточная доза иронии. Подобным образом можно описать какого-нибудь бедолагу, страдающего «проблемой клептомании», так, что слова прозвучат в обрамлении коварных кавычек скепсиса.

Изучая более века назад британские социальные классы, Мэтью Арнольд зафиксировал три стандартных класса и далее уточнил, что в каждом классе при этом есть люди, которых он окрестил «чужаками», – люди, которые чувствуют себя здесь не на своем месте и хотят вырваться. Группа «иксов» образуется в основном именно из американской версии таких «чужаков». Одни спускаются сюда из высшего класса – как, скажем, Гор Видал. Другие поднимаются из пролетарских слоев или даже из самых низов – так смог вырваться Джеймс Джонс. У одних людей в этой группе – образования почти никакого (пример Джонса), у других – хоть отбавляй (как у талантливых ребят, окончивших лучшие университеты и приобретших уверенность в своем вкусе и умственных способностях). Люди «Икс» образуют своего рода «бесклассовый класс» (a classless class). Они занимают особое место в социальной структуре США – место, для которого этика купли-продажи не всесильна. Движимые дерзостью, ясным умом, иронией и силой духа, «иксы» выскользнули из своих первоначальных классов через черный ход, оставив там тех, кто не нашел такого выхода или же не искал его. И тем, кто опасается, будто «иксовость» – чужда Америке, следует понять: напротив, это плоть от плоти американский росток. Зная это, Марк Твен и сотворил своего образцового персонажа категории «Икс» – о чем прямо и говорит при первой встрече читателя с ним: «Гекльберри делал, что хотел, никого не спрашиваясь».